Том 9. Истории периода династии Мин

Когда император Мин Жэньцзун умер, Чжу Чжаньцзи все еще находился на страже в Нанкине, и когда он получил эту новость, то сразу же поспешил в Пекин. Чжу Гаосю хотел перехватить своего племянника и убить его. Однако покушение было неудачным, и вскоре после этого Чжу Чжаньцзи прибыл в Пекин. Чжу Гаосю прибыл к императору Мин, он подкупил военных в Лэане и попросил своих сыновей возглавить по одному отряду, а сам встал во главе, готовый нанести удар по Пекину. Он использовал тот же подход, что и Чжу Ди, заявив, что хочет «умиротворить страну» и спасти ее. Перед отправлением армии он тайно послал свое доверенное лицо Мэй Цин в столицу, чтобы тот связался с министром Чжан Фу и попросил его выступить в качестве шпиона. Как и ожидалось, Чжан Фу похитил Мэй Цина и доставил его к императору Мин Сюаньцзуну, чтобы сообщить о преступлении. Чиновники из Лэана также прибыли, чтобы доложить о случившемся.

Только взойдя на престол, император Мин Сюаньцзун смог сохранить спокойствие в такой критический момент. Он созвал своих придворных чиновников для обсуждения. Он сказал: «Мой дядя собирается восстать, поэтому я не буду беспокоиться о наших родственных связях и собираюсь попросить генерала Сюэ Лу возглавить экспедицию». Министры ответили: «Когда покойный император умиротворял империю, двор назначил Ли Цзинлуна командующим, и вы помните последствия этого, не так ли? Теперь, когда князь царства Хань восстал, это также дело королевской семьи и было бы бесполезно посылать постороннего человека. Только вы сможете усмирить его, если лично отправитесь в экспедицию». Подумав, император Мин Сюаньцзун сказал: «Хорошо, я лично поеду».

Сказав, что уезжает, император Сюаньцзун немедленно отправил приказ о создании своей личной армии во главе с Сюэ Лу, и через несколько дней они прибыли к городу Лэань. Чжу Гаосю не ожидал, что его племянник приедет лично, да еще так скоро. Он еще не разработал план сражения! Он хотел попросить местных генералов в Шаньдуне помочь ему, но они проигнорировали его. Он планировал сначала сражаться в Нанкине, но все его солдаты и генералы были местными жителями и не хотели ехать. Только тогда он понял, что действительно присоединиться к нему хотят не так много людей и что он никак не сможет повторить то, что сделал его отец. Он был обескуражен этим. В этот момент император Мин прислал письмо. Письмо было наполнено человечностью, однако, несмотря на мягкость, оно было категоричным. Там говорилось, что если он сдастся и выдаст преступника, который подал ему эту идею, то он будет в безопасности. Сохранятся отношения дяди и племянника, и они будут ладить так же хорошо, как и раньше. В противном случае он либо потерпит поражение и попадет в плен, либо его подданные схватят его и предадут суду, и тогда будет слишком поздно сожалеть об этом.

Когда Чжу Гаосю прочитал письмо, он даже не смог заплакать. Он снова и снова думал о том, что лучше сдаться, чем быть пойманным и принесенным в жертву своими людьми, и о том, что он сможет сохранить свой титул. Поэтому он решил сдаться. Восстание было подавлено еще до начала боевых действий. Чжу Гаосю и его отец были доставлены в Пекин и помещены под домашний арест во дворец Сяояо в Сичэне. Некоторые министры ходатайствовали о восстановлении его королевского титула, но император Сюаньцзун не дал своего согласия. Тогда Чжу Гаосю возненавидел его.

Через несколько дней император Мин Сюаньцзун захотел увидеть своего дядю, поэтому он пришел во дворец Сяояо. Когда Чжу Гаосю увидел вошедшего, он отвернул лицо, словно не заметив его. Он проигнорировал все, что сказал Мин Сюаньцзун. Увидев выходящего Мин Сюаньцзуна, он вдруг подставил ему подножку. Мин Сюаньцзун этого не ожидал и чуть не упал лицом вниз. Император был так разгневан, что велел принести большой бронзовый кувшин весом в 300 фунтов и закрыть в нем Чжу Гаосю. Чжу Гаосю, будучи военным генералом, все-таки не испугался и смог сдвинуть крышку. Но разве Мин Сюаньцзун не должен был показать свое превосходство? Они принесли уголь, разожгли костер и сожгли кувшин. Чжу Гаосю был сожжен заживо. Когда вспоминали о его военных подвигах, всем было жалко его. Действительно, сам смерть себе сыскал.