Том 9. История Петра. Заметки о Камчатке

Герц с успехом продолжал интригу, начатую в прошлом году. Он сам ездил в Мадрит для переговоров с Альберони и положил там основание заговора Селламара; потом явился он в Рим к претенденту, удалившемуся туда из Авиньона (после тройственного союза). Претендент обещался к марту 1718 собрать 10 000 войска в Шотландии.

Король шведский должен был туда же привести столько же войска и доставить военные припасы. Герц тайно был потом во Франции, а оттоле в Голландии. Он получил тут до 80 000 фунтов стерлингов (?), собранных англичанами недовольными (?); приуготовлены перевозные суда, куплены 6 военных кораблей и проч. Граф Гилленбург, посол шведский, в Лондоне ободряет недовольных, кавалер Follard [31] во Франции подговаривает французских и ирландских офицеров. Претендент пишет Петру, прося от него помощи; а граф Гилленбург предлагает ему мир… Петр приказывает своим министрам трактовать с Герцем. Вдруг заговор Герцов разрушается! (см. Lemontey).

Гилленбург арестован в Лондоне, а Герц в Амстердаме. Петр радуется исподтишка. «Не правда ль моя, — пишет он Апраксину, — что я всегда за здоровье сего начинателя пил? никакою ценою не купишь, что сам сделал…».

Король английский напечатал переписку агентов с Герцем и Гилленбургом. Имя Петра было тут замешано. Петр через секретаря своего посольства Веселовского жаловался на сию обиду и отрекался от всякого участия в замыслах шведского министра. Он оправдывал и своего доктора Арескина, тут же замешанного. Он давал заметить, что никогда не хотел бы главному своему врагу придать сильное вспоможение, возведши на престол Англии претендента и проч. и проч. Ответ английского короля был удовлетворителен. Он отвечал, что никогда не имел подозрения в участии Петра в заговоре Герца; признавался, что, как ганноврский электор, он должен был стараться о выводе русского войска к Германии и проч.

Карл тогда был в провинции Шонен. Ему подали напечатанные письма. Он прочел их, усмехнулся и спросил, не напечатаны ли и его письма? Потом приказал арестовать английского и голландского (?) посланника; и через Францию объявил, что в интриге Герца участия не имеет и готов, буде они виновны, министров своих наказать. Они были освобождены через полгода.

2-го февраля царица приехала в Амстердам.

Тогда же Петр получил от князя Долгорукого известие о примирении короля польского с конфедератами на Ярославском съезде вопреки посторонним стараниям. Войско удалилось из Польши и по приказу Петра употреблено в работу и проч. (указ Сенату).

Петр по выздоровлению своему занялся обыкновенными своими трудами. Он посещал охотно живописцев, на аукционах накупил множество картин фламандской школы, коими впоследствии украсил покои своей супруги в Монплезире (см. Штелина, известие о Кселе).

Петр купил за 30 000 гульденов анатомический и натуральный кабинет Рюйша (см. любопытное письмо его, V — 283).

Он вывез также модели корабельные и проч. Заключил также договор с типографщиком Даниилом Леейвеном о напечатании Ветхого и Нового завета на голландском языке, на половине листа, дабы припечатать потом и славенский текст, что и исполнено в 1721 году.

Боуру объявлено полное генеральство.

Морская академия поручена Матвееву вместо Сент-Илера (?), коего отпустили для его прихотей и проч. и проч.

27-го февраля Петр с супругою ездил в Саардам и посетил своих старых товарищей.

28-го в Утрехте посетил своего резидента Бранта в загородном доме его Петербурге (см. V — 291).

В сие время Петр получил известие о побеге царевича и, прибыв в Амстердам, поручил резиденту Веселовскому, а потом гвардии капитану Румянцову отыскать укрывшегося сына, дав ему следующий указ:

1) Сыскав известную персону, тотчас везть в Мекленбургию и отдать под крепкий караул одному Вейду в величайшей тайне.

2) Узнать от него, кто участник в его побеге, видно уже давно умышленном, ибо в два дня к оному приготовиться невозможно, и тех особ, ежели они в Мекленбургии или Польше, арестовать самому.

3) Исполнить, несмотря на оную персону, всякими мерами, какими бы ни были.

Всем генералам, штаб- и обер-офицерам указ слушаться во всем капитана Румянцова.

Между тем он писал Апраксину о недорослях; Ушакову о наборе рекрут; Петру Михайловичу Голицыну — о буковых деревьях, для насаждения оных в приморских окрестностях Петербурга; Шереметеву — о его беглом холопе, записавшемся в рекруты, Ушакову — о выдаче сего холопа; Долгорукову о сатисфакции за Кановакова; Колычеву — о приискании мамонтовых и других костей и проч. Голиков по обыкновению своему восклицает: удивительно! что за попечение, что за присутствие духа! Голиков прав.

Петр получил от Румянцова известие, что царевич находится в Тироле в крепости Эренсберге. Петр требовал его выдачи; цесарь тайно переслал царевича в Неаполь, где и скрыл его в тамошнем замке.

7-го марта Петр из Амстердама отправился и прибыл в Гаагу 8-го, где остановился у Куракина.

Здесь 14-го марта Мор писал с него портрет.