Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Оле бесованиа женьскаго! И зверей явися злейши: сей убо избави господина своего отъ смерти, жена же предаде его на смерть. Изъначала убо вся злая роду человеческому быша жены ради: Адамъ жены ради изъ рая испаде,[84] и того ради весь родъ человечь тлениемь и смертию осуженъ бысть; Соломонъ премудрый женъ ради отъ Бога страненъ бысть;[85] такоже и Самсонъ великий, освященный отъ чрева, женою преданъ бысть иноплемянникомъ,[86] и ослепленъ, и удалися отъ Бога. Не точию въ Древнемъ, но и въ Новей благодати, не въ мире сущии токмо, но и иноци, и пустыньский прибытокъ лобызавше, женъ ради погибоша и иноческый трудъ погубиша. И изъначала и до сего часа врагъ женами прельщаеть родъ человечьскый. Елици победиша таковый искусъ, — якоже прекрасный Иосифъ,[87] и сего ради въ векъ века похваляемъ есть, аще последи и жену име, — а девъство до конца в Ветхомъ мали зело сохраниша. А отнелиже отъ Дввы израсте цветъ жизни, Господь нашь Исусъ Христосъ, оттуле множество безчислено сохраниша и сохраняютъ подвигъ девъственный, паче песка морьскаго, не точию иноци, но и въ мире сущии, и бракъ презирають, и девъственый подвигъ подвизающеся и до кончины живота въ славу Богу, ему же слава ныне, и присно, и въ веки векомъ. Аминь.

Поведа нам некий отець: «В некоемъ селе к некоему прозвитеру приидоша насельници того села въ святую Великую среду, еже приати во святый Великий четверток пречистое тело и честную кровь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, якоже обычай есть христианом. И с вечера в среду обычному правилу скончану, и поновивъ священникъ покаанием всех. В нощи же четвертъка некий муж, уловленъ от диавола и побеженъ похотию, прииде на жену свою, еже совокупитися с нею. Она же много его наказоваше, сокращение времени предлагающи и труд пощениа, и како малыя ради похоти лишитися имамы животворящаго тела и честныа крови Господа нашего Иисуса Христа. И много наказавъ его, и не повинуся ему. Онъ же, усрамився глаголъ еа, отоиде. От диавола же распалаемъ, не възможе удержатися, и, пореваемъ на свою погыбель, вниде в коньское стоялище, и нача совершати грех над скотиною, и абие пад, умре смертию, рыдания достойною. Во утрие же взыскаша его и не обретоша. Егда же восхотеша кони вести напоити, и под нагами их обретоша того человека мертва; и вси убояшася страхомъ велиим зело.

И ино, подобно тому же, бысть в некоем монастыри, емуже бяше близ село; и некий инок шед в него, и побежен бысть похотию, и совокупися с женою. И лежащу ему на ней внезапу мертвъ бысть».

Таковыа убо смерти случаются за небрежение конечное человека. И Господь, прогневався, не дастъ ему дождати урока жизни своеа конечнаго ради небрежениа, срьпом смертным посекаеть и преже времени, и яко да и живии, зреще таковаа, убоатся, не впасти в таа же, или, якоже пишет: «Враг, — рече, — зрит пяту человека, сиречь конець жизни его, и в той час уловляет». Еже согрешити к Богу в он же приближися конець живота его — и не возможет покаятися, но во гресе своем умрет, по пророческому словеси: «В немже тя обрящу, в том и сужу ти», — глаголетъ Господь. Сего ради подобает всякому християнину на всякъ час молитися, чтобы далъ Богъ не вскоре, но в покаании христианьский скончати живот свой, и всегда помышляти безвестное нашествие смерти.

И праведным убо случаются скорыа смерти в наше накозание, яко да мы, убоявшеся, покаемся, а имъ в том несть поврежениа, но болшая похвала, яко всегда готови суть. Горе же мне, таковаа, и сущим, подобным мне! Господь убо человеколюбець, егда видит скончавающеся урокъ жизни человеку, некыя ради первыя добродетели обратит ему мысль на покаяние, якоже пишет въ Отечьнице: «Некая инокини изыде от монастыря и много время пребысть в телесном гресе. Потом обратися на покаание и поиде во свой манастырь, и пред враты, пад, умре. И открыся о ней некоему ото отець: бесом съ аггелы прящимся о ней, яко: “Наша есть и много время работала нам!” Аггели же глаголаху: “Но покаяся”. Беси же глаголаху, яко: “Не успе и в манастырь внити”. Аггели же отвещавьше, яко: “Та убо покаяниемъ владяше, Богъ же — животом”. И, вземше душу ея, оттоидоша, а беси посрамлени быша».

Сице убо Господь-человеколюбець творит милости ради своея; вселукавый же врагъ зритъ человеку конець уреченных денъ и прелщаетъ его сътворити грехъ, якоже преди рехъ, яко да не получит времени покаяниа; инех же прелщает согрешати и до самого конца, и восхищаеми бывают бес покаяниа.