Том 9: Лапа в бутылке

Она бросила на него быстрый подозрительный взгляд, однако была слишком взволнована, чтобы беспокоиться об условиях, на которых получила эти вещи. Она может носить эти драгоценности! А побеспокоиться, останутся они у нее или нет, она может и попозже. Ей хотелось немедленно примерить колье, но Уэсли не позволил. Казалось, он вдруг почувствовал неодолимое желание поскорее бежать отсюда. Однако даже получив два полных чемодана одежды и драгоценности, Джуди не торопилась, она еще жаждала мехов.

— А нельзя ли мне взять одно манто? — спросила она, убирая драгоценности в сумку. — Мне страшно нравится арктическая лиса.

Он запер сейф.

— Нет. Будь довольна норковым, которое я тебе подарил, и перестань клянчить. Меха не получишь. Неужели ты никогда не насытишься?

Он взял чемодан и двинулся к двери.

— И нечего дуться. Идем, Джуди, перестань вести себя как ребенок.

Она пошла за ним к лифту, внутренне кипя. Теперь она жаждала арктическую лису больше всего на свете, но понимала, что требовать ее сейчас бесполезно. Позже она разработает план кампании. Джуди была уверена, что если не отстанет от него, то сможет получить все, что хочет.

В этот вечер они отправились в ресторан Сегетти, потому что Джуди горела желанием показаться в колье в лучшем ресторане города. Бентон испортил им праздник, и теперь она сидела в отвозившем их такси, задыхающаяся от гнева.

Уэсли сохранял ту же невозмутимость, с которой он встретил выходку Бентона в ресторане. А Джуди ненавидела его за это. Ей казалось, что он предал ее. Не выдержав, она взорвалась:

— Как он посмел обозвать меня! Сучка! Ты ведь не собираешься это оставить как есть? Он был любовником твоей жены. Ведь ты не позволишь ему так поносить меня?

Не глядя на нее, он сказал своим холодным презрительным тоном:

— Придержи свой вульгарный язычок!

Она была настолько ошеломлена, что вжалась в сидение и замолчала.

Когда они очутились дома, Джуди подошла к нему вплотную. Ее лицо пылало, глаза сверкали.

— Я больна от такой жизни и больше не останусь здесь с тобой ни минуты! Не знаю, зачем я вообще пришла сюда. Ты всегда был мне отвратителен.

Уэсли прошел по комнате и включил электрокамин. Он выглядел усталым и измученным, но я в его глазах сверкал гнев.

— Если хочешь уходить — уходи, но с собой ты ничего не возьмешь. Поняла? Если ты уйдешь отсюда, то уйдешь в своей одежде, а не в той, что я тебе дал взаймы. Иди к себе, на сегодня мне хватит, я устал от тебя.

Она поплелась в свою комнату, перекошенная от злобы, так как ясно осознавала, что никакие его слова и поступки по отношению к ней не были ей так ужасны, как отказ от праздной жизни и роскоши, с которой познакомилась. Она понимала, что попала в ловушку, и это бесило ее. Она не была настолько решительной, чтобы от всего, чем владела, отказаться и вернуться к своему прошлому. Мысль, что она не добилась над ним той власти, которую обычно получала над другими мужчинами, доводила до белого каления.