Том 9: Лапа в бутылке

— Но я и не говорил, что хочу, чтобы его повесили вместо меня, — ответил Уэсли и улыбнулся. — Чтобы ты так не волновалась, Джуди, я лучше объясню тебе, что произошло. Так что не прерывай меня. Просто сиди и слушай. Возьми, пожалуйста, сигарету, она поможет тебе сосредоточиться.

Загипнотизированная его спокойствием, она села на кровать и взяла в руки сигарету.

— Прекрасно. Итак, я начну сначала. Я женился на Бланш шесть лет тому назад. Я глупо влюбился. Мне бы следовало понять, судя по ее репутации, какого она сорта женщина, мне много говорили об этом, но я ничему не верил. Для меня Бланш была самой привлекательной и чудесной принцессой на свете. В то время у меня было много денег и казалось лишь справедливым дать ей дарственную на большую часть их. А потом она предложила, чтобы в случае нашего развода я выплатил ей двести тысяч. Не буду терять времени, чтобы доказать тебе, как умно Бланш действовала. Она сказала это как бы в шутку. Мне это и казалось шуткой до тех пор, пока мне не было предоставлено на подпись отпечатанное соглашение. Я не хотел его подписывать, и Бланш решительно отказалась от заключения брака. Нас ожидало двести гостей, все было готово к брачной церемонии, и я понял, что должен или дать свою подпись, или потерять ее и выглядеть дураком до конца своих дней. По крайней мере мне так тогда казалось. Я вел себя как дурак и теперь расплачиваюсь за это. Был в нее влюблен и хотел ее во что бы то ни стало. Я боялся, что свадьба может сорваться. Чтобы быть кратким, скажу только, что я поддался на шантаж. Сейчас эта история кажется невероятной, но, однако, уверяю тебя, она действовала очень умно, умело подвела все к тому, будто я не доверяю ей и потому именно только от меня может исходить инициатива нашего разрыва. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Уверяю тебя, девяносто девять процентов мужчин сделали бы на моем месте то же самое, имей они столько денег, сколько имел я.

Первый год нашей супружеской жизни был очень счастливым. Бланш была всегда веселая и милая, мы повсюду бывали вместе, делали все вместе, но я постоянно чувствовал, что она принадлежит мне не полностью. Она, конечно, и не принадлежала полностью мне. Она принадлежала дюжине других мужчин, но обнаружил я это позднее. Фабрика расширялась, и я был озабочен тем, чтобы избежать притока государственных средств. Я хотел своего полного контроля. Рисковал и предпочитал рисковать собственными деньгами. Расходы увеличивались. Скоро две трети моих капиталов оказались вложенными в мое предприятие. Это меня не беспокоило, так как я был уверен, что добьюсь успеха. Именно тогда и начались неприятности с Бланш. Думая об этом сейчас, я считаю, что Бентон рассказал ей, что мой капитал вложен в фабрику. Она не хотела оставлять меня, но хотела жить, как ей нравится. Хотя у меня и не было в наличии свободных денег, но был хороший годовой доход, и Бланш не хотела его терять. Потом она начала пить и заводить любовные связи со всеми, с кем хотела, и я ничего не мог поделать. И не мог от нее избавиться. Я просто не мог себе этого позволить. Был так занят на фабрике, что через некоторое время перестал обращать внимание на ее поведение. К тому времени я ослеп, и то, что я не мог видеть, перестало меня беспокоить. Так мы жили два года. Потом Бентон стал уговаривать ее выйти за него замуж. Ей пришла в голову мысль, что она может от меня избавиться, что она может заставить меня сдаться и заплатить по соглашению. Условия соглашения были совершенно определенными. В суде у меня не было никакой опоры под ногами. Я понимал, что победа будет на ее стороне, и стал искать выход. Я почти закончил работу. Мне нужно было еще всего шесть месяцев. Если бы она подождала до тех пор, я бы смог безболезненно с ней рассчитаться. Но она не хотела ждать.

Он затушил сигарету и прикурил новую. Когда он подносил зажигалку к сигарете, его рука была твердой.

— Наскучил вам, Джуди? Я рассказываю вам потому, чтобы вы знали доподлинно, почему я избавился от Бланш. Теперь она была уже настоящей пьяницей. Она всех развращала. Любой молодой парень, который ей понравился, находился в опасности. Ты понятия не имеешь, в какое мерзкое животное она превратилась. Я находился на грани безумия. Потом получил возможность прооперироваться. Мне сделали операцию, и, ожидая, когда с меня снимут повязку, я понял, что если решусь убить Бланш, мне обеспечено превосходное алиби. Это была лишь мимолетная мысль, но она запала в голову. Я к ней возвращался все чаще и чаще. И решил, что если буду видеть, я ее убью.

Хирург предупредил, что шансов на возвращение зрения один из тысячи. Когда с меня сняли повязку, я ничего не увидел. Операция, очевидно, не дала положительного результата, так к ней и отнеслись. Но позже, днем, я обнаружил, что немного вижу свет, а к вечеру стало еще лучше. Я никому ничего не сказал и притворился, что по-прежнему слеп.