Том 9: Лапа в бутылке

Он покачал головой.

— Знаете, сэр, что я скажу вам: эта Марлоу ничем не отличается от любой уличной девки. Неужели вам это непонятно? Ева, как вы ее назвали, может иначе выглядеть. У нее могут быть другие методы завлечения мужчин, но по своей сути она такая же, как все продажные женщины. Они — монстры. И с ними могут справиться только такие же выродки, как они сами. Дамочки этого сорта не испытывают к своим клиентам никаких чувств, кроме тайного презрения, и считают мужчин, которые тратят на них свои деньги, рабами своих страстей, полагая, что рассчитываться за свои пагубные наклонности эти сластолюбцы должны кошельком. Иного расчета, кроме как денежного, в той среде не существует. Главное в жизни для проституток — деньги. Большинство из них — пьяницы. Как вы вообще можете сравнивать их с нормальными женщинами?

Я облизал губы и уставился на Рассела.

— Пожалуй, ты прав, — наконец сказал я. — Но почему же такое произошло со мной? Почему эта проклятая Ева, словно болото, засосала меня? Что она так держит меня?

— А вы уверены, что она держит вас, сэр? — спросил он. — Ведь с такими женщинами знаются чаще всего те, кто испытывает комплекс неполноценности. Вы, считая себя неудачником в жизни, решили, что Ева, чье социальное положение ниже вашего, чья жизнь вообще растоптана, укрепит вашу веру в себя. Вы, утверждаясь в глазах существа более несчастного, чем сами, укрепитесь верой в своем превосходстве. Вам жаль в первую очередь себя, поэтому вы прониклись этим чувством и к падшей женщине, видя, что обоих жизнь завела в тупик. Вы уверились, что Еву никто не любит. Она и сама это знает, понимает, что фактически никому не нужна, поэтому она и не верит ни одному из мужчин, которые крутятся вокруг нее. Сегодня, завтра, через неделю, через год она надоест им, и они уйдут к другим. Такие женщины не имеют жизненных корней. Они живут только сегодняшним днем, а завтрашнего они просто боятся. Вы, наверное, считаете, что у вас много общего с мисс Марлоу. У нее нет будущего. Вы склонны думать, что у вас тоже нет его. Она одинока, ее окружают недостойные, грязные люди. И вы считаете себя одиноким среди незаурядных людей и уверены, что они не интересуются вами, ставя вас ниже себя. Если вы допускаете подобного рода мысли в отношении себя, то вполне закономерно они привели вас к убеждению, что вы не можете обойтись без этой женщины.

Я бросил сигарету.

— Ну и умен же ты, старый дьявол! — произнес я, боясь посмотреть слуге в глаза. — Мне даже и в голову не приходило, что ты так хорошо во всем разбираешься.

Он позволил себе вежливо улыбнуться.

— Надеюсь, я не обидел вас, мистер Клив, — сказал Рассел и, вынув носовой платок, вытер им вспотевший лоб.

Весь следующий час я не находил себе места и, по мере того как минутная стрелка продвигалась к заветной цифре, мое волнение становилось все сильнее. После ужина я включил радио. В 9.25 я выключил его и попробовал читать, но глаза мои то и дело устремлялись к телефону. Еще пять минут — и раздастся звонок. Это будет самым настоящим триумфом для меня: впервые за время нашего знакомства она, а не я предпримет попытку встретиться со мной. Впервые инициатива будет исходить от Евы. Это будет лучшим доказательством тому, что я что-то значу для нее. Я снова посмотрел на часы. Они показывали 9.37. Время, на которое был назначен звонок Евы, прошло. Я успокаивал себя тем, что, хоть эта своенравная женщина и не может быть пунктуальной, но данное слово сдержит. Я убеждал себя, что вот-вот телефон зазвонит. Но лучше от этого не становилось. Я уже не мог концентрировать свое внимание на книге, я сидел и ждал, держа в руках сигарету и ощущая в желудке какую-то странную боль и пустоту. Рассел заглянул в комнату, чтобы узнать, не угодно ли мне что-нибудь. Я нетерпеливо отмахнулся от него.

— Поставить машину в гараж, сэр?

— Нет. С минуты на минуту я уеду.

— У вас больше нет распоряжений, сэр?

Я едва сдержался, чтобы не закричать.

— Благодарю тебя, Рассел, — сказал я подчеркнуто спокойно. — Доброй ночи, и не ворчи, если я вернусь поздно.