Том 9. Лорд Бискертон и другие

— Да. Ну, и еще всякое. Так вот, только-только он разошелся, а парень этот, Блиссак, ну, помнишь, еще танцевал в одиночку, вернулся за стол, подкрепиться. Подкатил он, значит, а тут Гедж разоряется насчет сантехники, так и чешет, так и чешет.

— Недурная ситуация. Драматическая.

— А то! Блиссак этот вдруг распрямился и как заорет: «Что такое?». Гедж говорит: «То есть в каком смысле?». Блиссак так это спрашивает: «Значит, не нравится наша сантехника?» — «Прогнила вся насквозь». Блиссак кричит: «Ну-ка, повтори!». А Гедж этот берет да повторяет. Я глазом не успел моргнуть, они уже катаются по полу. Ну, я как бы рефери, велю им разойтись. Куда там! Только минуты через две удалось мне отодрать их друг от друга.

Все симпатии Пэки были на стороне виконта. Ни один уважающий себя человек не потерпит поругания отчей сантехники.

— Вполне согласен, — подхватил Слаттери. — Я так Геджу и сказал, когда отцепил его от виконта. «Разве красиво, — сказал я, — ругать чужую сантехнику? Это ж его родной дом! Разве так можно?» Проняло, расплакался прямо в салат. Ну, стал я урезонивать Блиссака, не заводись, говорю, смотри на вещи просто. Помирились мы снова, ну — дружки, не разлей вода! Пока они вглухую не отключились, очень было хорошо.

Запнувшись, Слаттери взглянул на Пэки с немалой обидой. Он считал, что любопытную эту историю рассказывает очень неплохо. Однако слушатель явно впал в транс и не слушает его! Стоит как деревянный, уставясь куда-то в ночь.

— Конечно, если тебе неинтересно…

Пэки обернулся. Глаза у него странно блестели.

— Ты сказал, они отключились?

— Упились вглухую. Свалились прям там, и лапки кверху.

— А что же стало с их телами?

— Ну, я уж позаботился. Блиссака усадил в такси и транспортировал в отель.

— Так. А Гедж?

— Его посадил в другое и отправил в Шату. Наказал шоферу звонить в дверной звонок, пока кто не появится, и передать труп, посоветовав, чтоб его положили на лед.

Слаттери самодовольно приостановился, видимо, гордясь тем, что, оказавшись в роли папаши двум собратьям, проявил себя так замечательно. И опять уловил, что внимание публики рассеялось.

— Ловко я все обстряпал, а? — робко поинтересовался он.

— Извини, — виновато вздрогнул Пэки. — Задумался. У меня мелькнула идея, со мной это нечасто случается. А когда случается, эти идеи прямо-таки нокаутируют меня.

— Идея?

— Да вроде того.

— А какая?

— Да так, ничего особенного. Правда, это давно меня грызло, а теперь — как озарило. Послушай, ты сейчас в состоянии сойти на берег? Если да, я перевезу тебя на шлюпке. Мне бы хотелось перекинуться словечком с Виком.

— Что еще за Вик?

— Да твой приятель, де Блиссак. Ты сказал, что отправил его обратно в отель. Как ты считаешь, есть шанс, что он уже очухался?

— Вроде есть. А он тебе?

— Да, так, нужен. Это все идея.

— Ну, не знаю. Я бы не прочь завалиться спать.

— Вот и прекрасно. Тогда сразу и отправимся. Кстати, а это твое предложение взломать для меня сейф остается в силе?

— Брат! После того, что ты для меня сделал, я для тебя Национальный Банк взломаю! — с жаром заверил Суп.

2

Виконт де Блиссак был крепко скроен, прочно сшит. Многие в его состоянии остались бы там, где их свалили, до следующего утра. Но не успело и часа миновать после того, как носильщики уложили его на постель в номере отеля «Дез Этранжэ», он был, можно сказать, на ногах. Точнее, он набрался сил доковылять до раковины и выпить пинту-другую воды из стоявшего там кувшина, а потом, намочив губку, приложить ее к пылающей голове.

Только-только успел он снова намочить губку и бережно провести ею по лбу, как услышал, что стучат в дверь. Еле доплетясь до порога, он эту дверь открыл и узрел своего приятеля Пэки.

— Привет, — слабо промямлил виконт, не в силах разобраться, рад он визиту или нет. По какой-то причине им владела апатия, ему хотелось отдыха и одиночества.

Пэки не отозвался. Пройдя в комнату, он с величайшей осмотрительностью прикрыл за собой дверь, будто швейцар на экстренном заседании «Черной Руки», которому приказано проверить, чист ли горизонт.

С растущим неудовольствием виконт наблюдал за ним.

— Что ты странное делаешь? — осведомился он.

— Тс-с! — прошипел Пэки.

Виконт, усевшись на кровать, сжал голову руками. Он был не в настроении для подобных штучек. Взглянув через минуту, он обнаружил, что Пэки о тревогой уставился на него.

— Вик!

— Я тебя слушаю.

— Крепись, старина!

— А что такое?

— У меня дурные вести.

В висках у виконта стрельнуло. Все эти подходы вынудили его напрягать мозги, а ему было необходимо хоть какое-то время думать как можно меньше.

— Дурные? Вести?

— О бедняге Гедже.

— Гедж? А что происходит с Геджем?

— Очень сомнительно, что он выздоровеет.

— Он, — испугался виконт, — в автокатастрофу попал?

— Вик, — укорил Пэки, — я ведь тебе друг. Чего со мной-то в кошки-мышки играть? Я не полиция.

— А полиция при чем?

Подкравшись к двери, Пэки рывком распахнул ее и, явно успокоенный, вернулся к кровати, где опустил братскую руку на плечо приятеля.

— Одно можно предпринять. Затаись тут, пока охота не уляжется.

— Я не понимал. Брови у Пэки взлетели.

— Ты шутишь!