Том 9. Лорд Бискертон и другие

Безупречная хозяйка всегда старается ни при каких обстоятельствах не выказывать замешательства, прикладывая все усилия, чтобы в минуты испытаний вести себя, как индеец на костре. И все-таки настал миг, когда миссис Уоддингтон, увидев Сигсби, вводящего в гостиную Джорджа, и услышав, как муж объявляет звенящим голосом, что этот прекрасный сын западных прерий заглянул к ним пообедать, заметно вздрогнула.

Правда, она быстро оправилась. Все женское в ней подталкивало ее схватить Сигсби за оттопыренные уши и трясти, пока голова не отскочит, но она переборола соблазн. Постепенно остекленевший взор утратил глянец мертвой рыбины, и она усмехнулась, подобно Смерти в поэме, «жуткой призрачной усмешкой», с напускной любезностью протянув Джорджу подрагивающую руку, вместо того чтоб влепить мужу оплеуху от души этой самой ручкой.

— Как ми-и-ило! — пропела миссис Уоддингтон. — Очень, очень рада, что сумели зайти к нам, мистер…

Она приостановилась, и Джордж, уставившись на нее замутненным взором, сообразил, что она хочет узнать его имя. Он бы с радостью ответил ей, но, как на грех, сам начисто забыл, как его зовут. В мозгах смутно брезжило что-то на «Ф» не то на «Д», но дальше зияла пустота.

Дело в том, что, пожимая руку хозяйке, Джордж краем глаза заметил Молли.

На ней было новое вечернее платье, о котором она с таким чувством толковала отцу в их недавнем разговоре, и Джорджу почудилось, будто с глаз его упала пелена и видит ее в первый раз. Он и прежде смутно догадывался, что у нее есть руки, плечи и волосы, но только сейчас разглядел, что они действительно есть. И руки, и плечи, и волосы — в самом глубоком, священном смысле этих слов. Словно богиня сбросила покрывало. Словно ожила прекрасная статуя… Словно… Ну, в общем, передать мы хотим одно: Джордж Финч был потрясен. Глаза его округлились до размеров блюдец, кончик носа задергался, как у кролика, а кто-то невидимый принялся окатывать спину ледяной водой.

Миссис Уоддингтон, окинув его долгим пристальным взглядом, от которого на лбу у него выступила испарина, отвернулась и завела разговор с содовым королем. Особо пылкого желания узнать фамилию Джорджа она не испытывала, хотя с превеликим удовольствием прочитала бы ее на надгробном камне.

— Обед подан! — провозгласил Феррис, появляясь бесшумно, точно джинн, вызванный волшебной лампой.

Джорджа увлек поток миллионеров. Он все еще слабо сглатывал, пытаясь что-то выговорить.

Нет большей неловкости для человека застенчивого и впечатлительного, чем званый обед, когда чутье нашептывает ему, что гость он нежеланный. В данном случае это нашептывал взгляд миссис Уоддингтон, который она периодически метала, превращая Джорджа в бесформенную пульпу, и подгадывая как раз те моменты, когда ему казалось, что, если б с ним обходились мягче и ласковей, он в конце концов воспрял бы духом.

Взгляд этот, будто термос, то становился обжигающе горячим, то пронзал ледяным холодом. Джордж наткнулся на него за супом, и ему показалось, что его обдал самум в африканской пустыне. Потом взгляд просверлил его, когда он ковырялся в рыбе, и он испытал то, что испытывают на полюсе, если неожиданно возникла снежная буря. Но, обдавал ли взгляд холодом или жаром, в нем присутствовало неизменно болезненное отвращение. Оно, чувствовал Джордж, не исчезает, как бы он ни старался. Такому взгляду, пожалуй, поразился бы Сисара, заметь он его случайно, еще до того, как Иаиль, жена Хевер, начала примериваться гвоздем к его голове. Да, друга Джордж приобрел, но одного, не двух.

Словом, нам нечего сообщить о лепте, внесенной Джорджем в пиршество остроумия на этом званом обеде. Он не порадовал гостей эпиграммой, не развлек забавной историей. Единственное слово он обронил одному из лакеев, и было это «…хересу», хотя на самом деле он предпочел бы рейнвейн.

Но даже будь условия более благоприятными, сомнительно, чтобы Джордж стал душой общества. При подборе гостей миссис Уоддингтон ограничилась богачами, а беседа богачей, хотя по-своему и занимательна, но все-таки несколько специфична для человека обыкновенного.

За супом гость, походивший на карикатуру капиталиста в социалистической газете, заметил, как он рад видеть, что «Вестинхаус коммон» опять пошли на повышение. Второй, который вполне мог бы сойти за его брата, согласился: да, акции очень недурно подскочили перед закрытием биржи; падение же «Уобэш Преф. А» до 73 и 7/8 достойно сожаления. Однако очень неплохо выглядят «Ройял Датч Ойл Ординарис» на отметке 54 и 3/4.