Том 9. Мастер и Маргарита

Наташа. Ах, ты!.. Ему можешь, а мне что ты лжешь в лицо? (Сталину.) Хоронил, хоронил тебя только что! У печки хоронил, выворачивал душу мне!

Порфирий. У него слабая грудь! Конечно, какой у него шанс?

Сталин (идет к огню). У меня совершенно здоровая грудь и кашель прекратился... Я, понимаете, провалился в прорубь, обледенел, вылез и так шел двенадцать верст. И думал, что я теперь умру непременно, потому что лучший доктор мне сказал... грудь, говорит.

Порфирий. Какой лучший доктор?

Сталин. В Гори у нас был хороший доктор... старик...

Порфирий. Ну?

Сталин. Дошел до ночлега, снял одежду... Повалился и думаю, как я буду сейчас умирать. И заснул, и спал пятнадцать часов, и проснулся, и с тех пор не кашлянул ни разу... Наташа, начистоту: можно ночевать?

Наташа. Что ты спрашиваешь?

Порфирий. Как же ты спрашиваешь!..

Сталин. Одно слово: дай поесть чего-нибудь...

Наташа. Сейчас, сейчас! (Бежит к буфету.)

Порфирий тоже.

Порфирий (с вином). Пей!

Сталин (пьет). Дай сыру... (Ест.) Оказывается, цыганка... верно нагадала...

Наташа. Что ты говоришь?..

Сталин. Чепуха... это давно было... Гадала и говорила, что в путешествии очень удача будет... Конечно, удача: обледенел и болезнь погибла... погибла в Сибири!.. Рубль я ей заплатил за предсказание... (Умолкает и засыпает, положив голову на скамейку.)

Наташа. Сосо! Что ты? Очнись!

Сталин. Не могу... я четверо суток ехал, не спал ни одной минуты... нельзя было... поймать могли... не могу!

Порфирий. Иди, ложись... Поднимись.

Сталин. Нет, ни за что... убей... не пойду... от огня... (Засыпает.)

Наташа. Оставь! Оставь его! Придет Сильвестр. Вы его перенесете.

Стук.

Вот он!

Порфирий. Нет, нет! Стой здесь! Я открою! Я! (Идет, открывает.)

Входит Сильвестр.

Порфирий. Смотри!

Сильвестр. Что?! Вернулся?!

Порфирий. Вернулся.

Занавес

Конец

1939 г.