Том 9. Неуловимая Фламини

— У этой женщины скрытая форма брюшного тифа, — мгновенно сориентировавшись, оповестил я замогильным голосом. — Неужели вы этого не знали?

Барнаби щелкнул пальцами, и в ту же секунду оба охранника, подскочив сзади, заломили мне руки за спину и выволокли из комнаты. Напоследок мне удалось бросить взгляд на его лицо, и я был просто счастлив от того, что увидел на нем панический животный ужас. Для такого ипохондрика, как Барнаби, с его патологической боязнью инфекций, логика просто не существовала. В ту минуту я искренне мечтал, чтобы мои слова стали пророческими и Анна действительно оказалась бы носительницей заразы. Напрасная надежда! По крайней мере, пока мы спускались на лифте вниз, мне было о чем мечтать.

Охранники, как им было приказано, усадили нас в машину: меня — на место водителя, остальных — на заднее сиденье — и отдали О’Нилу его пистолет, который раньше был моим.

— Отлично, Холман, — сказал Грегори. — Заводите машину, поехали. Вы не забыли? Мы возвращаемся к коттеджу.

Когда мы подъехали к имению, его ворота уже были распахнуты настежь. Нас ждали. Мы миновали их, и тут же холодный ствол пистолета О’Нила уткнулся мне в шею.

— Не пытайтесь увеличить скорость или разбить машину, эти киношные трюки со мной не пройдут, — угрожающе прошипел он. — Через пару секунд вы умрете.

— Верю, — шумно вздохнул я.

Ствол пистолета перестал давить мне на шею, и О’Нил плюхнулся на свое место рядом с брюнеткой.

— Грег, — жалобным голоском капризной девочки пролепетала она. — Мне очень жаль.

— Не важно, — отмахнулся он. — В любом случае, с Барнаби все улажено.

— У меня просто не было выхода, — прошептала Дафна. — Сначала мне казалось, что это просто подарок судьбы — одним махом избавиться от сучки Фламини и навсегда вышвырнуть ее из жизни Винса. — Она коротко рассмеялась. — Какая ирония судьбы! Но ведь когда он прочтет мое признание, это я окажусь вышвырнутой из его жизни.

— Это только начало, — пробормотал я.

— Что такое? — со своим британским акцентом пропела она.

— Советую хорошенько подумать об этом, — многозначительно посоветовал я. — Если меня не станет, кому придет в голову, что нас с Харрисом пристрелил О’Нил? Барнаби никому ничего не скажет, и О’Нил в этом уверен. Таким образом, остаетесь вы, моя дорогая. Разве он может быть уверен в том, что, оставшись лицом к лицу с Манатти, вы, раскаявшись, не выложите старине Винсу все без утайки?!

— Закройте рот, Холман! — взорвался О’Нил.

— Пошел к черту! — любезно отозвался я. — Попробуй пристрелить меня сейчас, и посмотришь, что будет. Машина на полном ходу вылетит с дороги, ее закрутит, и нас всех просто размажет по сиденьям!

— Что вы хотели сказать мне? — слабым голосом произнесла Дафна.

— Только то, милочка, что О’Нил прекрасно сможет убедить Винса и без вашей помощи. А этого более чем достаточно. Для чего ему рисковать и ждать, что вы с минуты на минуту расколетесь? Грегори уже пристрелил Харриса из моего пистолета. Кто же помешает ему избавиться и от вас?

— Он сошел с ума, — возмущенно рявкнул О’Нил. — Ублюдок готов выдумать что угодно, лишь бы спасти собственную шкуру.

— Сколько вам лет, Дафна? — с невинным видом спросил я. — Двадцать пять? Черт возьми, умереть так рано! По-моему, это просто обидно.

— Еще одно слово, Холман, — окончательно взбесился О’Нил, — и я готов рискнуть. По крайней мере, получу удовольствие, когда увижу, как твоя голова разлетится вдребезги!

— Грег? — Дафна изо всех сил старалась говорить как можно увереннее. — А ведь он прав. Подписанного признания будет более чем достаточно, чтобы убедить Винса.

— Я ведь уже предупреждал тебя, — зарычал Грегори. — Холман придумает что угодно, чтобы остаться в живых!

— Я знаю, что ты прав, Грег. — В ее голосе слышался явный страх. — Но ведь мое признание находится у тебя, и, значит, я сама тебе уже больше не нужна. Пожалуйста, попроси Холмана остановить машину и отпусти меня!

— Прямо сейчас?! — Я почувствовал, что О’Нилу стоило невероятного труда сдержаться. — Где, посреди дороги?!

— Какая разница, черт побери! Я пойду пешком! — взорвалась Дафна. — Просто останови машину и дай мне выйти!

— Ни за что! — твердо заявил О’Нил.

И вдруг он взвыл от боли. В зеркальце заднего обзора я увидел, как их тела сплелись на заднем сиденье в клубок.

— Сука! — орал он. — Ты изуродовала мне все лицо!

— Выпусти меня, выпусти сейчас же! — вопила Дафна. И тут О’Нил буквально взвыл.

Ну что ж, сейчас или никогда, подумал я. В это время мы ехали по извилистой, грязной дороге. Вдавив педаль тормоза в пол, я одновременно резко крутанул руль влево. Затем вцепился в него мертвой хваткой и стал молиться, чтобы все обошлось. Пронзительно взвизгнули тормоза, и я услышал за спиной истошный вопль О’Нила. Затем машина повернулась на сто восемьдесят градусов. Все произошло мгновенно, но мне казалось, что прошла целая вечность. Колеса автомобиля оторвались от земли, и тяжелый седан, перекувырнувшись три раза, с грохотом осел на землю. Его двигатель моментально заглох. В наступившей тишине звук выстрела чуть было не оглушил меня.