Том 9. Неуловимая Фламини

Он внезапно замолк, потому что дверь в гостиную отворилась и вошла рыжеватая блондинка лет тридцати, с бледно-голубыми глазами под тяжелыми веками. Широкий рот ее был скорее решительным, чем чувственным, хотя выступающая нижняя губа придавала ему забавный вид. Черный сатин плотно обтягивал пышную фигуру дамы, а воротник-хомут свисал чуть не до пупа, открывая взору ложбину значительного бюста. Она остановилась, выставив одну ногу вперед, так что черный сатин с точностью рентгеновского снимка обрисовал ее крутое бедро. Переведя взгляд с проектора на меня, она наконец остановила его на Клоде Варгасе.

— Прошу прощения, — грудным голосом произнесла она. — Я не знала, что у тебя сегодня ночь холостяцкого кино.

— Я считал, что ты вернешься не раньше полуночи. — Варгас даже не пытался скрыть раздражения.

— Пьеса страшно скучная, и я ушла с середины первого акта.

Она подошла и уселась в ближайшее свободное кресло. Ее духи били на десять шагов. Не слишком нежный, запах звучал скорее как призыв к действию — после трех попыток победитель получает право выбора следующей позиции.

— Меня зовут Гейл Коринф, — произнесла она с вызовом. — Раз уж Клоду не пришло в голову представить нас.

— Рик Холман, — назвался я.

Она состроила гримасу.

— Не звучит, правда? Рик Холман… Вы, случайно, не гомосексуалист? У нас было несколько ночей, когда я засомневалась в Клоде.

— Прекрати, Гейл! - рявкнул Варгас. — Мы вели деловой разговор, и он как раз закончился, когда ты вошла.

— Кажется, мне пора. — Я решил проявить тактичность.

— Не уходите, мистер Холман, — ободряюще улыбнулась блондинка. — Клод сейчас принесет нам выпить. Тогда мы познакомимся поближе. Посудите сами, пока мне о вас известно только то, что вы деловой гомосексуалист. Это так скучно. А ведь в вас есть что-нибудь более привлекательное. Я уверена, на свете нет неинтересных людей.

Варгас молчал с таким видом, словно его сейчас хватит апоплексический удар.

— Как вам это удалось? — спросил я его. — Не иначе, вы откусили пирожок с сюрпризом, и оттуда выпало это счастье?

— Я хочу, чтобы Гейл вышла за меня замуж, — чопорно проговорил он. — Правда, ей эта идея не внушает энтузиазма.

— А как ваша дочь отнеслась к вышеупомянутой идее? — спросил я.

— Ага! — Блондинка уставила на меня указующий перст. — Ну вот вы и попались, Рик Холман. Вы тот самый белый рыцарь в сияющих доспехах, который прискачет и освободит прекрасную принцессу от порнографического дракона. — Она торжествующе засмеялась. — Вот все и объяснилось, включая и проектор, и смущенный вид Клода, когда я появилась в неподобающий момент.

— Ладно, давайте правда выпьем, — вздохнул Варгас. — Что вы предпочитаете, мистер Холман?

— Бурбон со льдом, — ответил я.

Он открыл бар и зазвенел стаканами и бутылками. Улыбка сползла с лица блондинки. Пальцами левой руки она начала выстукивать медленный ритм на подлокотнике кресла.

— Клод, конечно, был не прав, когда нанимал вас, не посоветовавшись сначала со своим менеджером, — заговорила она. — А его менеджер — я, да будет вам известно. Тяжело иметь дело с клиентом, который до старости витает в облаках. Он не допускает даже мысли, что его дочка снимается в порнофильмах лишь потому, что ей нравится извиваться перед камерой. Клод очень милый, он способен любить глубже, чем любой сексуальный удалец, но его нельзя выпускать одного в дождь. Это мне приходится вести его за ручку и проверять, надел ли он галоши.

— Вы действительно думаете, — спросил я, — что его дочка снимается в порнухе только ради того, чтобы пощекотать себе нервы?

— Либо так, либо она решила преподать папочке суровый урок, — передернула плечами Гейл Коринф. — Этот ужасный папочка позволил себе увлечься другой женщиной, его надо примерно наказать. Как он посмел искать тепла и любви у кого-то еще, когда у него уже есть дорогая дочурка, которая разрешала себя обожать и лелеять и полностью владела им?

Вернулся Варгас с напитками. Раздав их, он уселся и начал медленно крутить свой стакан в ладонях.

— Я хотел, чтобы мистер Холман подошел к этому делу непредвзято, — вставил он, — но ты, Гейл, лишила его такой возможности!

— Что такое непредвзятость? Пустота! — огрызнулась она. — Чепуха на постном масле! Если Холман будет иметь реальное представление о том, что ему предстоит, это сэкономит ему массу времени. А тебе, возможно, — массу денег. — Она опять нетерпеливо передернула плечами. — Послушайте же! Если Мариза хочет делать порнуху, то ни тебе, ни Холману ее не переубедить.

— Мистер Холман уже понял, что единственное, о чем я его прошу, — это узнать, хочет ли этого Мариза, — раздраженно бросил Варгас.

— Хочет ли этого Мариза? — Она гортанно рассмеялась, закинув голову назад. — Ты не желаешь поверить, что твоей ненаглядной доченьке нравится выпендриваться перед камерой? Тебе нужен какой-то злодей, который мучает и заставляет ее?

— Гейл! — Варгас побелел от едва сдерживаемой ярости. — По-моему, достаточно!

— Еще один пустячок, Клод, — жестко произнесла она. — Если Холман, как ты добиваешься, приоткроет эту банку с пауками, ты всю жизнь будешь об этом жалеть!