Том 9. Письма 1915-1968

В Москву ехать не хочется, — Вас там поносят и давят в заплеванных трамваях, а здесь зимние штили, теплота, солнце, за окнами, когда я пишу, проходят в море корабли. Изредка заходят ко мне севастопольцы — помощники Шмидта по очаковскому восстанию минер Мартыненко, «дядя Федя» — маленький, рыжий, пьяный и добродушный боцман, директор Морской библиотеки Лелонг — знаток литературы и коннозаводства, бывал Гаврилов (сейчас он в Москве), которого Вы не любите за халтуру. Если отнять халтуру, то он очень хороший человек и не плохой моряк. Познакомился с сестрой Шмидта — Анной Петровной Избаш, — чудесная старушка.

В редкие свободные часы брожу по городу, езжу на Северную и Корабельную и должен Вам сказать, что Севастополь — изумительный город, и если бы Цыпин понимал дело, то он бы перевел сюда Детгиз, и мы бы зажили «знаменито».

Выступал здесь в Детской библиотеке. Ребята очень хорошие. Это выступление Солнцева (или кто-то другой в Детгизе, кто этим ведает) может записать в актив Детгиза.

Выступал среди молодых моряков — очень славный народ. Хорошо знают литературу.

Когда приеду — очень скоро, — расскажу все подробно.

Привет всем. Не болейте и не работайте, как всегда, сверх сил.

Всего хорошего. Ваш К. Паустовский.

P. S. Посылаю Вам сентиментальные лепестки роз — они цветут сейчас по всему Севастополю. Но знайте, что эти лепестки не от меня и не от жены Грина, которая сидит в своем Старом Крыму, — а от кого — об этом Вы узнаете в свое время или никогда.

1936

Н. Н. ГРИН

15 мая 1936 г. Москва

Дорогая Нина Николаевна, — простите, что так долго не писал, — был занят множеством литературных и личных дел.

Все материалы об Александре Степановиче и фотографии я получил, — сейчас все это хранится у меня. К сожалению, большинство фотографий напечатать в книге не удастся, — очень неясные и темные оттиски. Будут напечатаны 2 портрета — тот, с которого делал гравюру Коз-линский, и портрет «с ястребом».

Книга уже пошла в производство, — издательство меня очень торопило.

В книге — около 14 листов (вошло 18 вещей, в том числе крупные «Сто верст по реке», «Остров Рено», «Жизнь Гнорра» и др.). Я написал «вступительную статью» — так она именуется в договоре — об Александре Степановиче, конечно, это не статья, а рассказ о нем как о человеке и писателе. Копию я Вам пришлю, как только перепечатаю, — сейчас у меня нет лишней. Статья большая — два печатных листа.

Единственное для меня было очень трудным — это необходимость в некоторых рассказах «вынуть» некоторые небольшие места, которые издательство считает «недетскими».

Сейчас у меня нет под рукой списков рассказов, вошедших в сборник, но я попытаюсь перечислить их по памяти: 1) Капитан Дюм, 2) Комендант порта, 3) Возвращение, 4) Сто верст по реке, 5) Остров Рено, 6) Жизнь Гнорра, 7) Гнев отца, 8) Гатт, Витт и Редотт, 9) Бродяга и начальник тюрьмы, 10) Акварель, 11) Двойная ошибка, 12) Бочка пресной воды, 13) Словоохотливый домовой, 14) Продолжение следует, 15) На обратном берегу, 16) Как я умирал на экране.

Остальные два рассказа я не помню.

Статью об Александре Степановиче я хочу, помимо книги, напечатать еще в одном из толстых журналов.

Выслало ли издательство Вам деньги? Завтра я там буду и поговорю об этом.

Как здоровье? Напишите. Я на днях уезжаю из Москвы в Мещорские леса — отдыхать, читать и удить рыбу. Мой адрес: Солотча, Московской области, Рязанского района, дом Пожалостиных, мне.

Всего хорошего. Привет Вашей маме.

Не хворайте!

Ваш К. Паустовский.

Книга выйдет, очевидно, в августе.

В. В. НАВАШИНОЙ

6 сентября 1936 г. Солотча

Я работаю, но не тороплюсь, — мне не хочется комкать и портить солотчинский материал — ведь он почти что «звериный». Окончу через два-три дня и пришлю тебе, — конечно, в «Пионере» будет скандал.

Мы живем с Мишей, как зверобои, — мокнем под дождями, сохнем на ветру, спим мертвым сном. Матрена Давыдовна кормит нас прекрасно. Миша совершенно сошел с ума с рыбной ловлей — остановить его невозможно, да и не нужно, — он очень окреп и помолодел. Ждем Рувима, — конечно, он надует и «крутит нам пуговицы». Лодка совсем прохудилась, — свистит и поет на все голоса, и Миша каждый день ставит на ней заплаты

В бане чисто, тепло и уютно, в саду я каждый день подметаю и ругаюсь с Мишей из-за перекопанных дорожек. Цветут все цветы, зацвели наши ноготки, уже падают желтые листья. Начинаются чудесные осенние дни — безветренные, прохладные, ясные. Как хорошо было бы, если бы ты могла приехать хотя бы на два-три дня. На Промоине зацвела осенняя гвоздика — очень яркая и крупная. Канава вся в красном шиповнике. И тишина кругом мертвая — все разъехались. Рувим будет полным дураком, если не приедет. Передай ему, что вчера мы поймали 58 крупных окуней, шелесперов и плотиц (против Лысой горы, на том месте, где ты ловила с Мишей, когда мы ездили к Лялину) <…>

Твой Пауст.

В. В. НАВАШИНОЙ

10 сентября 1936 г. Солотча