Том 9. Письма 1915-1968

Как ты хочешь? Может быть, ты с Димушкой приедешь туда, — во всяком случае, билеты я тебе обеспечу через газету «Водный транспорт» с тем, что по первому твоему требованию их тебе выдадут. С собой туда брать (из продуктов) ничего не надо (за исключением сахара, конфет и чая), а дорога сама по себе является отдыхом.

Сделаем так, — до твоей телеграммы я ничего не буду делать в смысле подготовки к отъезду. Если ты согласна на мою поездку на Каму — телеграфируй, я выеду тогда 24–25 июля. В Москве ужасно — духота, жара, пыль, десятки мелких и крупных дел <>

С дачей я устрою. Сейчас меня мучает Марьямов, и, если бы не необходимость, я бы отказался от сценария «Колхиды». Я мечтаю о той минуте, когда я выеду из Москвы… В Москве скучно и утомительно.

Телеграфируй мне, Зайчиха, о мальчике и о Каме. Без тебя я не хочу решать, а время идет. Мне очень хочется уехать, в Москве голова идет кругом от дел…

И если ты не будешь возражать против Камы и если я буду спокоен за тебя и мальчишку, я чувствую, что напишу замечательную вещь, — уж очень много накопилось мыслей и материала.

До отъезда напишу еще.

Целую. Привет всем. Кот.

Главное, не забудь протелеграфировать: о Каме, — согласна ли ты, чтобы я поехал, и о путевке — продлить ли ее и на сколько.

Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ

7 декабря 1934 г. Ялта

Кукс-мукс, я послал тебе сегодня телеграмму с поздравлением. От тебя до сих пор нет писем. Работаю много, — исправил первую часть сценария, выбросил всю ерунду и написал одну новую сцену. Завтра ее будет репетировать Попов — очень милый человек, друг Пильняка. Сегодня я отъединился от него, — у меня маленькая, но теплая комната (здесь в доме холодно, как зимой в Париже). На море шторм, и стало холоднее. В городе пустынно. Труппа у Разумного слабая. Будет много возни.

Как Димушка-мальчик. Не огорчает ли тебя.

Можешь мне писать так: Ялта, гостиница Интуриста «Ленинград» комната 45. Мне.

Целую. Кот. Что нового в Москве?

Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ

13 декабря 1934 г. Ялта

Кролик, получил твое письмо и опять встревожился за Димушку. Не писал больших писем, потому что очень много работы и, кажется, бесплодной. Переделал весь сценарий (за исключением первой части), но многого исправить не удалось, т. к. нельзя особенно сильпо перекраивать уже снятые куски. Некоторые места пришлось по моему требованию переснять.

Актеры (Миллер и красноармеец) — очень славные, способные, но Разумный не дает им развернуться.

Шацкий — шляпа, пришибленный человек, и эту пришибленность переносят на экран. Очень хорошо играл грузина в трюме татарин Хайри. В группе много лишних людей, — бессловесных существ, боящихся Разумного до потери речи.

Панкрышев — помощник Разумного, очень талантливый актер, но он совершенно бессилен справиться с Разумным, ведь в кино режиссер — сатрап.

Я держусь очень твердо и спокойно и исправляю все, что можно.

За эти дни я столько узнал о нравах кинолюдей, что у меня окончательно пропала охота работать над сценарием «Колхиды». Ничто так не растлевает и не развращает творчески людей, как работа в кино, ничто так не обеспложивает. И какой бы прекрасный сценарий ни был написан, все равно его или зарежут, или испакостят, если не отказаться от авторских в пользу режиссера, — об этом киношники говорят как о совершенно нормальной вещи.

Здесь тихо, хотя по утрам лежит иней. Сегодня первый очень солнечный день, но я редко выхожу — много работы. По ночам иногда бываю на съемке. Все это очень интересно, но не тогда, когда вивисекция производится над твоим материалом. На съемке — много крику, суеты и бестолочи…

Я устал от них. С завтрашнего дня у меня будет меньше работы, и я не спеша напишу рассказ для «Правды» — я получил от них телеграмму. Тема рассказа (по просьбе «Правды») — люди нашей страны мечтают о будущем…

Я послал тебе только что телеграмму о Димушке. В зависимости от твоего ответа я или задержусь, или выеду со всеми.

Познакомился здесь с художником Комарденковым — у него замечательные пейзажи.

Посылаю фотографию, — в трюме, где идет съемка. Трюм сделан из фанеры и хорошо качается, — некоторые актеры даже укачиваются во время съемки.

Поцелуй мальчишечку. Не волнуйся из-за Нюши.

Целую. Кот.

Адрес: Ялта, гостинпца Интуриста «Ленинград»,

комн. 45.

Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ

16 февраля 1935 г. Москва

Крол, родной. Получил твои письма от Базилевского Я действительно изменился, — очевидно, начал стареть и устал не от работы, а от обязательств и возни с кино. Все говорят, что работа в кино — преступление. Она меня угнетает, и, пока я не покончу с кино, у меня, д. б._э будет скверное настроение.

Димушка весел и хорошо учится.