Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман

Впереди скакали мелек с беем, за ними — Халеф, державший за повод лошадь раиса… Наше небольшое шествие завершал англичанин. Факелы были у Линдсея и у мелека.

Сперва мы ехали по проложенной тропинке, затем свернули в сторону, но по-прежнему места на дороге было достаточно для двух рядом идущих лошадей. Путешествие было фантастическое! За нами, в непроглядной темноте, лежала долина Заба, которую до сих пор посетили по крайней мере только лишь четверо европейцев. Справа от нас мы могли видеть далекие кроваво-красные факелы Лизана; слева, по ту сторону Заба, матово-белым пятном выделялся лагерь курдов; над нами нависала, темнея, гора, на вершине которой и жил пещерный дух. Даже для меня этот дух был некоторой загадкой, хотя он и позволил мне увидеть себя. Так и скакали мы: араб из Сахары, англичанин, курд, два насара и посередине немец с пленником.

Мы обогнули край скалы; долина исчезла из вида, а перед нами появился редкий горный лес. Мерцающий свет двух факелов выхватывал по дороге то чернеющий сук, то острую ветку, то отдельное дерево; нас окружал лес, полный таинственного шелеста, посвистывания и неясного шума; казалось, что спящий лес глубоко дышал, а цокот копыт наших лошадей напоминал глухой траурный барабанный бой.

— Ужасно! Yes! — еле слышно сказал, содрогнувшись, англичанин. — Не хотел бы один скакать к духу. Well! Вы были один?

— Нет.

— С кем же?

— С девушкой.

— С девушкой? Молодая?

— Да.

— Красивая?

— Очень.

— Интересная?

— Само собой! Интересней, чем Fowling bulls!

— О небеса, тогда вам повезло! Расскажите!

— Позднее, сэр. Вы ее еще увидите утром.

— Well! Оценю-ка, действительно ли она интересней, чем Fowling bulls. Yes!

Мы вели разговор очень тихо, но скоро совсем замолчали. В этой лесной ночи было что-то священное, не было слышно ни одного звука… Только время от времени всхрапывали наши лошади. Так мы продвигались вперед, пока не достигли горного гребня, где оба всадника, идущие в авангарде, остановились.

— Мы у цели, — сказал мелек. — Здесь, на расстоянии двухсот шагов, и лежат те самые пещеры, где живет дух. Тут мы слезаем с лошадей и оставляем их на этом месте. Ты идешь вместе с нами?

— Да, из-за раиса, но я дойду с вами только до пещеры. Погасите факелы!

Около привязанных к деревьям лошадей остались Халеф и Линдсей; раису развязали ноги, чтобы он мог идти. Доян был рядом и внимательно наблюдал все это своими светящимися в темноте глазами; они фосфоресцировали, как глаза акулы.

— Раис, ты последуешь за мелеком и беем. Я пойду за тобой. Чуть-чуть промедлишь — и сразу же познакомишься с острыми зубами этого пса, — прошептал я и дал знак мелеку, чтобы он продолжал двигаться дальше.

Неджир-бей нисколько не сопротивлялся и покорно шел передо мной. Мы пересекли по диагонали гребень горы и уже могли видеть внизу скалы. Не прошло и пяти минут, как мы уже стояли на том самом месте, где во время моего разговора с духом меня ждала Ингджа.

— Войдите в пещеру и идите вперед до тех пор, пока не увидите свет, — подсказал я своим спутникам.

Переживаемое приключение лишило все-таки моих друзей обычного хладнокровия, что я понял по их долгим и глубоким вздохам, поскольку не мог видеть их лиц.

— Эмир, развяжи мне руки! — попросил раис.

— Я не осмеливаюсь этого сделать, — был мой ответ.

— Я не убегу; я вместе с вами войду в пещеру!

— Что, руки болят?

— Очень!

— Помнишь, ты приказал так же связать руки мне, и я терпел эту боль вчетверо дольше, чем ты. Но, несмотря на это, я бы развязал тебе руки, если бы мог верить твоим обещаниям.

Раис ничего не ответил; значит, мое недоверие к нему было обоснованным. К нему подошли мелек и бей и встали так, что он оказался между ними.

— Господин, ты останешься здесь или же уйдешь к лошадям?

— Как вам угодно.

— Тогда останься тут. Ты можешь еще пригодиться из-за этого человека.

— Хорошо. Идите. Я буду ждать вас здесь.

Они ушли, и я мирно опустился на камень. Пес так хорошо вник в свои обязанности, что шел за раисом, пока я его не окликнул. Подбежав ко мне и усевшись рядом, Доян положил мне голову на колени. Я принялся его тихо гладить.

Я долго сидел так — один в темноте. Мысли заскользили через горы и долины, через сушу и море к моей родине. Иной исследователь много бы отдал, чтобы оказаться на моем месте! Как чудесно охранял меня Господь и помог дойти до этого места, в то время как целые превосходно экипированные экспедиции погибали даже там, где я встречал дружеский прием! Почему это было так? Как много книг прочитал я про чужие страны и их народы и как много предрассудков было описано там, и я верил в них и теперь с трудом отделывался от ложных представлений! Потом уже, не за столом, а в живом общении, передо мной предстали иные местности и страны, иные народы, иные племена. Предстали совершенно другими, зачастую лучше, чем они изображались в книгах.