Том 9. Повести. Стихотворения

Определяя жанр «Травы забвенья», художник указывает, что ищет новых действенных средств воплощения усложнившейся реальности: «Когда я теперь пишу, я пишу свободно, и если мне говорят, что речь идет только о мемуарах, я отвечаю, что это не так… Я изображаю море или цитирую поэму — все как строительные элементы художественного произведения… Я пришел к мысли… что все проявления моей жизни могут стать его элементами» («Нувель критик», Париж, март 1968 г., № 12). И в другой беседе художник поясняет: «Я убежден, что в наше время — время взлета научной мысли, комплексного решения многих важных проблем — в искусстве должны сплавляться разные жанры. Ведь то, что раньше считалось несоединимым, теперь соединяется… Мое новое произведение состоит из рассказов, воспоминаний, заметок, осмысленных по-новому цитат. Оно представляет собою своеобразный сплав разных жанров. Происходит примерно то же, что и в печах обжига, в которых при высокой температуре воедино спекаются совершенно разные по составу химические элементы» («Книжное обозрение», № 5 (39), 27 января 1967 г.).

Отрывки «Уполномоченный ЮгРОСТы», «Девушка из совпартшколы» и «Вечер с Маяковским» с подзаголовком «Фрагменты нового романа» были опубликованы в газете «Известия», 25 января, 1 и 3 февраля 1967 года. Четыре отрывка под общим заголовком «Учитель и ученик» появились в журнале «Огонек», №№ 8 — 11 (19 и 26 февраля, 5 и 12 марта 1967 г.).

Отдельной книгой «Трава забвенья» вышла в издательстве «Детская литература», 1967, и «Советский писатель», 1969.

В том же 1969 году опубликована в Варшаве (Государственное изд-во), Софии (изд-во «Народна младеж»), Берлине (изд-во «Культура и прогресс»), Лондоне (изд-во Макмиллана).

В 1970 году повесть напечатана в Румынии (изд-во «Мировая литература») и в США (книжное общество «Мак-Гроу Хилл»).

Кубик^*

Повесть впервые вышла в журнале «Новый мир», 1969, № 2. Замысел ее созревал долго, претерпевая существенные изменения. В начале 1967 года писатель говорил: «Мечтаю написать роман для младших школьников, большую, толстую книжку, в которой соединились бы все жанры, где рядом соседствовали бы реалистическое повествование, фантастика, сказка, песня, стихи. В общем, такой роман, который бы не наскучил» («О романтике и настоящих героях». — «Пионерская правда», 28 января 1967 г.). Позднее, говоря о своих творческих планах, В. Катаев снова обратился к этому замыслу: «Твердо могу сказать лишь о том, что решил написать книгу о детях и для детей…», что в ней «будет много фантазии, выдумки и даже любовных приключений. В своей новой книге я постараюсь сохранить твердый сюжет… Новый роман будет называться, пожалуй, так: „Мальчик Пчелкин и девочка Маруська“» («Вечерняя Москва», 20 мая 1967 г.). Однако история мальчика и девочки, ищущих клад, вскоре коренным образом изменилась, вышла за пределы, намеченные было художником, и превратилась в лирико-драматическое и сатирическое повествование, обличающее то общественное устройство, где «вещи», «клад» — то есть деньги, чистоган — властвуют над человеческой судьбой. Композиционно произведение это написано в той же свободной и одновременно емкой манере, что и три предыдущих книги Катаева. О новой повести Корней Чуковский писал ее автору: «Есть люди, для коих „Кубик“ — мозаика самодовлеющих образов. Для меня это вещь монолитная, в ней каждая строка подчинена единой лирической теме. И румынские крестины, и парижская свадьба, и брамбахер, и бабочка, и… Ландау, и Капица… и Скрябин, и Гете… и Мальчик и Девочка, и их монгольфьер для меня крепко спаяны в единое целое, хотя и без этого они превосходны. Мопассановская новелла и одесские главы — чистейшая классика. У „Кубика“, как и полагается новаторской вещи, есть множество ярых врагов… Признавая высокое качество отдельных страниц, они свирепо возражают против образов, которые „ничему не учат и никуда не ведут“. Этим сектантам я напоминаю, что некий Чуковский сказал в своей книжке „О Чехове“: „Всякий художественный образ, впервые подмеченный, свежий, есть благодеяние сам по себе, ибо своей новизной разрушает дотла наше инертное, тусклое, закостенелое, привычное восприятие жизни…“ Вся вещь так виртуозно-пластична, что после нее всякая (даже добротная)… проза кажется бревенчатой, громоздкой, многословной и немощной» (письмо от 17 июня 1969 г.).

Отдельной книжкой «Кубик» вышел в 1970 году в Италии (Милан, изд-во «Лонганэзи и К°») и в Австрии, в изд-ве «Пауль Зольнау», том самом, где в 1928 году впервые на немецком языке появились «Растратчики» и «Квадратура круга». В марте 1971 года «Кубик» опубликован в Польше, в Государственном издательстве.

Стихотворения^*