Том 9. Рассказы. Капкан

У него стало легче на душе оттого, что они были рядом, но в полусне ему вновь мерещился Вудбери — не суетливый и несносный горлопан, но несчастный, всеми покинутый страдалец, — и он знал, что ему надо будет что-то предпринять.

А за сетчатым окном веранды в лучах разгорающейся зари все шире открывалось Озеро Грез.

Глава XV

В то утро у многих в коттедже Джо Истера трещали головы.

По правде говоря, из всей компании только Папаша Бак не выглядел поникшим и расслабленным. Он проснулся раньше всех, разнюхал, где шотландский виски, чтобы опохмелиться, а остальным для бодрости духа сварил крепчайший черный кофе.

— Вот это, я понимаю, провели времечко, — мечтательно вздохнул он, когда заспанное и безучастное общество сошлось за завтраком. — И знаменитую же ты историю выдал, Кудрявый, как раз перед тем, как вконец захмелел.

— Ра зве я выдал историю? — пробурчал Кудрявый.

— Ну как же! Насчет коммивояжера и револьвера, который оказался незаряженным. Знатная история! А тебе-то, Джордж, как повезло: четыре дамы на руках!

— Четыре дамы? У меня? Ты скажи, Па, кто хоть у нас выиграл вчера? — жалобно протянул Иган.

— Нет, это что же делается на свете! — Папаша Бак был встревожен. — Ну и ну! Разучились люди пить. Я, например, вчера себя чувствовал, как рыба в воде. Если хотите знать, каждый год, пока мне не стукнет сотня — кстати, еще не сказано, что я и тогда брошу пить, — я буду справлять годовщину вчерашней попойки, как свой день рождения.

— Ох, да кончай ты резвиться, чтоб тебя!.. — возопил Кудрявый. Остальные поддержали его дружным стоном, а с веранды приплелась Элверна, почти безмолвная от глубокой меланхолии.

Кудрявый, очевидно, решил покончить с разгульной жизнью и утехами буйной молодости, перейти на официальный тон и вообще портить окружающим настроение.

— Знаешь что, — убеждал он за завтраком Джо, — надо вам с Маком и Бирмайером как-то улаживать положение с кредитом. Я даже думаю, не мешало бы вам сюда срочно поставить полисмена, пока все не успокоится. Индейцы крепко обозлились на вас троих, что вы закрыли им кредит. Я-то слышу, о чем они шушукаются в лесу во время пеших переходов. Они замышляют недоброе. Ты что, дожидаешься, пока вас тут всех перережут во сне?

— Ой, Джо! — жалобно пискнула Элверна.

Джо рассмеялся.

— Чепуха! Ничего они не сделают. Слишком безалаберная публика.

— Нажать курок — это может и безалаберный, — не унимался Кудрявый. — Сейчас схожу переговорю с Маком. Видимо, попросим тебя, как мирового, созвать всех местных кри; обсудим, что и как. Я беспокоюсь. Джо. За тебя и… — Он поднял глаза на сидящую напротив Элверну; их взгляды встретились, помедлили, — …и за твою жену.

— Кудрявый, заставь его, — взмолилась Элверна. — Пусть он что-нибудь сделает!

— Обязательно, пупсик! Вот увидишь!

Ральф почувствовал, что эти двое понимают друг друга, и внезапно озлился на Кудрявого, уже не обманывая себя, будто оскорблен за Джо. А образ покинутого Вудбери маячил перед ним по-прежнему, и никто в этой невеселой с похмелья компании, собравшейся за завтраком, не был так тих и подавлен, как Ральф.

Пока Кудрявый бегал в факторию «Гудзонова Зали на», Ральф отозвал Джо в сторону и спросил без обиняков:

— Джо! Как тебе показался этот Вудбери, с которым я приехал? Понравился?

— Нет. Барахло. Трепач.

— И ты бы на моем месте тоже бросил его без всяких разговоров?

— Я… Это смотря…

— Не бойся. Говори прямо.

— Н-нет, понимаешь. Едва ли.

— Почему?

— Да видишь, какое дело… Кто привык мотаться по глухим краям, тот всегда держится за своих, вот и все. Нравятся, нет ли — неважно. Так уж вроде заведено. Начинаешь думать — а ну как тот, другой, сломает себе ногу или еще чего…

— И ты меня осуждаешь, что я его бросил?

— Да нет. Ей-богу, нет. Такие вещи каждый решает за себя. То есть, конечно, если ты здесь ведешь дела, тогда уж миришься с тем, что есть. А тебя вполне можно понять.

— Слушай. Мне этот Вудбери все снится по ночам. Видно, нехорошо, что я его бросил. Скажи — никак нельзя отрядить Лоренса Джекфиша, чтобы разыскал его, если удастся, и доставил сюда? Может, он снял бы комнату у Макгэвити.

— Нет. Этот тип не по мне. Он здесь не нужен. Раз уж ты его бросил… что сделано, то сделано. Я бы выкинул его из головы. Ну — пора бежать в лавку, браться за дела. Ох, башка раскалывается! Пока, Ральф. До скорого.

Оставшись один на веранде, Ральф предавался горестным думфм. Стало быть, никуда не денешься: это все-таки подлость, что он бросил Вудбери.

«Неправда! Он заслужил! Я был бы последний идиот, если бы дал ему испортить себе весь отпуск!»

Рассудок твердил: «Ты прав»; сердце упрямо бубнило: «1 ы — предатель».

Выходит, надо возвращаться к Вудбери? Что ж, по крайней мере это избавит его от опасности влюбиться в Элверну. (Где она, кстати? В доме без ее щебетанья было пустынно. Как ему хотелось снова услышать милый звук ее быстрых шагов!) Да! Это его долг по отношению к Вудбери, к Элверне, к Джо; долг по отношению к самому себе. Он уедет.

Но только… только еще не сегодня!