Том 9. За порогом весны

На Востоке иначе. В одной из кабинок на виду были карточки: «Сообщите отзывы и пожелания о качестве наших уборных. Карточку можно послать без марки». Расчет простой. Вряд ли кто станет возиться с отзывом, но запомнит: это «Мобил» ко мне так внимателен… Мы хотели пошутить с «Мобилом». Но потом передумали посылать отзыв. Смех смехом, а чистоту в местах общественных встречаешь, увы, на дорогах не всех континентов.

В Америке примерно шесть миллионов километров автомобильных дорог. Мы проехали сущую малость. Но этот отрезок вполне подходящий, чтобы пополнить статистику происшествий. Однако грустный Христос на дорожном плакате: «Я о вас думаю!» о нашем «Торино» тоже, как видно, думал. Через тридцать дней мы встретили Юлю на том же месте, где расставались.

— Ребята, вернулись…

Слезы тут были к месту, и Юля их не скрывала.

_{В. Песков, Б. Стрельников. Фото авторов.}

 _{18 апреля 1973 г.}

От Вашингтона до Вашингтона

(Земля за океаном)

На память о путешествии мы прочертили зеленый маршрут по нескольким картам. По этой причине сейчас, когда дело дошло до писаний, можно позволить роскошь: одну из карт использовать вроде скатерти. Стакан с крепким чаем стоит на ней в районе Великих озер. Листы бумаги лежат на самом большом из штатов — Техасе. Плошка с карандашами накрыла донышком штат Вашингтон. Не путайте два Вашингтона. Город Вашингтон и штат Вашингтон — это крайние точки Америки. Столица — это восток. А штат — это крайний северо-запад. Отсюда рукой подать до Камчатки…

Что же вспоминаешь сейчас, обращая мысленно карту в земные пространства. Повторимся: главное впечатление — необъятность этой страны. Кроме близких нашему сердцу родных просторов, на земле нет государства, где бы так же далеко друг от друга стояли границы востока и запада, юга и севера. Пространства земли, рельеф, климат на характер людей влияют очень заметно. Полетите из Одессы в Эстонию — вы поразитесь различию темперамента. Итальянскую говорливость сменит скандинавская сдержанность, почти холодность. Надо полагать, именно тут кроется «сходство в характерах русских и американцев», о котором очень охотно говорят те и другие. И каждая сторона находит, пожалуй, что-то лестное в этой похожести. Великий американец Уитмен прямо говорил, что сходство это — суть влияний пространств, которые надо обжить, принося жертвы и празднуя победы.

Общение с американцами, знакомство с географией, историей и житейские наблюдения эту мысль подтверждают. Но у сходства есть, конечно, границы. Скажем больше, при близком знакомстве видишь, как внешнее сходство характеров заслоняют различия глубокие и серьезные. В наше время первородное влияние земли на людей сокращается. Люди вырастают среди людей, а эта среда «там» и «у нас» совершенно различна. Примеров сколько угодно. Сошлемся на то, что было недавно и у всех на виду.

Фишер! Кому понравится сходство? Или столь же заметный Спиц. После олимпийского пьедестала парень пошел торговать славой. Он заявил, что Фишер для него образец добывания денег. Два этих яблока вырастали в одном саду…

Вернемся, однако, к земле. Похожа она на нашу? Временами казалось: очень похожа.

В штате Висконсин, припавшем с запада к озеру Мичиган, мы воскликнули: ну это же Тульская область! Чуть-чуть всхолмленные земли, лощины, лески в лощинах, стада коров, строения на пригорках. И даже запахи трав были чем-то похожи. А восточней, между Мичиганом и озером Эри была Кубань. Ровная, жаркая, со шпалерами виноградников, с птицами, сидящими на столбах.

От Висконсина на запад потянулось подстепье. Островки лесов поредели и постепенно исчезли совсем. Стайки деревьев ютились теперь лишь около ферм. И сами фермы с серебристого цвета силосной башней, домиком под деревьями, с закромами из металлической сетки для кукурузных початков уже не частыми хуторками темнели в степи, а разбрелись по пространству, подобно коровам без пастуха. Километров шесть или восемь надо проехать фермеру, чтобы побывать в гостях у соседа.

Пахота.

Дальше на запад степь постепенно ширится и дичает. Полосы пашен встречаются реже, уступая место просторным пастбищам. Стада сытых коров красноватой породы владеют землей. Фермы, совсем уже редкие, попрятались в балочки. Деревья над домами стали приземисты и походили уже на кустарник. Единственной открытой глазу постройкой были тут сиротливые ветрячки. Не слишком высокие, они все же исправно вертелись — ветра тут было вдоволь. Из земных глубин ветряки добывают для коров воду. Висконсин, лежащий у людных индустриальных мест, держит молочных коров.

Тут же почти без присмотра ходят мясные стада. Степные дикие травы цвели у дороги. То и дело справа и слева белели пчелиные пасеки.

Казалось, прямо с машины небрежно накидали в траву ульи. Не слишком обильная химизация этих земель щадила пчел. И они работали тут вовсю.

Признаемся, наш «Торино» нанесла пчеловодству Америки некий урон, небольшой, правда. Мотор начал греться. И на ближайшей колонке нам сразу назвали причину.