Том Джоу

Неожиданно мир замирает, будто бы где-то наверху нажали кнопку «стоп». Динамичная картина полицейской суеты и дымящихся столбов пламени превращается в слайд объемного фото. Отключаются все звуки — шелест мотора, гул пожара, шепот дыхания. От любого движения тело наливается многотонной тяжестью, словно воздух превратился в металл. Кое-как двигаю зрачками и с огромным усилием втягиваю воздух в легкие. Вместо слов выходит какой-то протяжный стон, но на него все равно никто не реагирует — пилот и девушка в обмороке. Про себя считаю секунды, на сотой мир вновь оживает, но техника по-прежнему мертва. Не теряя ни секунды, переваливаюсь через переднее сиденье и вдавливаю кнопку включения двигателя. Аппарат начинает цикл работы, но его стартовой мощности недостаточно для поддержания металлического корпуса в воздухе. Камнем он, как и полицейские кары, несется к земле, с каждой секундой обгоняя конкурентов по несчастью. Штурвал управления закрыт беспамятным телом наемника и вдавлен его массой в положение «вперед и вниз», потому вся мощь проснувшегося двигателя направлена против нас. За сотню метров перед столкновением с землей умудряюсь предотвратить лобовой удар, переведя его в скольжение по поверхности, чудом уклоняясь от наземных построек. Неровности поверхности с диким скрежетом раздирают днище флаера, пока система торможения не останавливает борт. Благодаря системе стабилизации и антиграва нас не перевернуло и не размазало по переборкам от удара. Ощутимо слышен ряд ударов по поверхности — полицейским повезло меньше. К огненным столбам от нефтехранилища добавляются еще десяток от разрушенных каров властей.

Заклинившую дверь флаера приходится выбивать ногой. Следующие минуты занимаюсь эвакуацией людей из основательно покореженного летательного средства. Дыхание и у девушки и наемника слабое, но видимых повреждений, кроме как ряд ушибов, нет. С тяжелым вздохом приседаю рядом, ветер сносит дымные облака в сторону от меня, обнажая беспечную синеву небосвода. Смотришь вверх — и будто нет вокруг разрушения и смерти.

Рядом со мной, в полуметре, присаживается человек. Я услышал его шаги еще секунд десять назад, но поворачиваться лень; тем более я знаю, кто это. Никого иного в таких декорациях и не встретишь.

— Томас, вы меня разочаровываете, — нарушил затянувшуюся паузу лич.

— И чем же? — Приходится обернуться к собеседнику. Маг нисколько не изменился с недавней нашей встречи — в элегантном костюме с галстуком, он смотрелся весьма инородно на фоне разрушенных построек. Впрочем, как и я в своем смокинге. — Ваша зверушка мертва, испытание пройдено.

— Мне рекомендовали вас в куда более лестных тонах. Вы должны были решить эту проблему прямо в зале ресторана, без гонок по всему городу и всей этой шумихи.

— Надо было высказать ваши пожелания заранее. — Мы неспешно перекидываемся словами. Лично я жду скорую помощь, вызванную сразу после падения. — Вы, кстати, чуть меня не убили, — говорю немертвому магу с укором.

— Не убил же, — равнодушно отмахивается лич. — Нам нужно поговорить без свидетелей. В ресторане было бы оптимально, но раз вы оттуда так невежливо сбежали, то можно и здесь. Какие планы на жизнь?

— Думаю, добавлю в список первоочередных дел надрать вам задницу, — угрюмо смеюсь.

— Зря, юноша. Мы единственные, кто предлагает вам равные партнерские отношения и не пытается использовать, — наставительно произнес лич, — вам следовало бы это ценить.

— Предлагаете партнерство? Не пытаетесь использовать? Это как же — напустив на меня монстра? Или выставив счет на полтора миллиарда? — Меня даже как-то веселит подобная наглость.

— Мы единственные, кто честно обозначил притязания, установил рамки и дал гарантии. — Лич гнет свою линию, игнорируя мой ироничный взгляд.

— А есть кто-то еще? Дедушка, да если бы не было вас, жил бы я спокойно и бед не знал.

— Неужели вы не видите ничего дальше своего носа? — удивленно спрашивает маг. — Я был о вас лучшего мнения, юноша.

— Да, да. Все вокруг умнее меня, начинайте учить меня жизни. — Устало ложусь на теплый асфальт. Плевать на смокинг, его уже никакая стирка не спасет.

— Давайте, я лучше покажу? — Собеседник непостижимым образом моментально оказывается возле меня и, опережая мой гневный окрик, кладет свою костлявую руку мне на лоб.