Том Джоу

– Нет. Все гораздо хуже. Послушайте и не перебивайте. Через четырнадцать часов корабль взорвется. Я случайно подслушал разговор пассажиров. Это не шутка. – Прерываю попытку девушки вставить фразу. – Я не могу подойти с этим к руководству, меня просто никто не станет слушать! Когда корабль взорвется, все ринутся к спасательным ботам. Возможно, вы не знали, но на шестом уровне их в три раза меньше, чем надо для общей эвакуации. Я знаю, как попасть на пятый, мы можем спастись, но если я исчезну с пятого один, то это заметит система, и я стану одним из подозреваемых во взрыве. – Неподготовленная ложь выглядит нелепо, однако надеюсь, что эмоционального напора мне хватит.

– Томми, это плохая шутка. Я слышала про пиратов, но мы же сбежали. – Улыбка пропадает, уступая место тревоге и недоумению.

– Мисс, вы недослушали. Предположим, что я не прав, тогда мы спокойно возвращаемся на шестой уровень и вместе смеемся над моими подозрениями. Но я уверен, что прав. Это страшные люди. – Присаживаюсь на кресло и хватаюсь за голову. Где-то на втором плане мыслей отчетливо мелькает фраза: «Актерская игра – «неудовлетворительно».

– Допустим, но зачем вам я? Томми, вы симпатичный парень, но я замужем, и уже говорила об этом. – Анна вновь берет в руки терминал, будто загораживаясь им от меня и проблем.

– Я за весь маршрут не давал повода думать обо мне плохо. Я честен с вами. Мы ведь сможем приземлиться на территорию, где работает ваш муж? Мне понадобятся укрытие и, если это возможно, коррекция внешности. Идеально – новые документы. Я смогу заплатить, – подхожу к сути предложения.

Глаза Анны стали жесткими и изучающими; видимо, она начала воспринимать сказанное всерьез.

– А вдруг вы убили кого-то и теперь хотите убежать?

– Спасботы неактивны до общего сигнала эвакуации, это один из способов защиты от угона и дезертирства, такая информация есть в общем доступе.

Анна замирает, будто прислушивается к чему-то – ищет инфу.

– Допустим, я вам верю. Но как я попаду на пятый? При нашем первом знакомстве вы говорили, что это невозможно.

– Вы можете попасть на пятый как гостья одного из пассажиров этого уровня. Никакого криминала. У меня карта старшего стюарда, я могу организовать приглашение.

– Все же… есть какая-то недосказанность в твоих словах, Томми. – О, она уже перешла на «ты»: это хороший знак. – Прости, это, может быть, женская интуиция или влияние плохих детективных романов, но… всегда есть второе дно. Ты мог бы подойти с сообщением о теракте к своему начальнику и потом бежать один. Тебя бы никто не принял за сообщника, потому что ты сообщил заранее, и во всем обвинят твое руководство.

Глубоко вздыхаю и с покаянным видом докладываю всю глубину падения:

– Анна, видишь ли… Я не богат, даже беден. А люди, ну которые аристо на минусовых, – они купаются в деньгах.

– И ты заложил бомбу, чтобы им отомстить?

– Нет-нет, что ты! Я, скажем так, уравнял наши накопления. У меня солидный груз ювелирных украшений. Я их украл. Если попадусь – меня закуют на рудники до конца жизни. Теперь моя жизнь – в твоих руках. А твоя – в моих, потому как без меня у тебя нет шансов попасть на спасбот. В качестве оплаты половина драгоценностей – твоя, там их очень много. Молодой семье деньги будут не лишними.

Анна задумчиво кивнула.

– Верю; допустим, я сумею тебе помочь. Даже с документами. Может, ты и не знал, но большинство в корпорациях рождается и умирает. У большинства нет документов внешнего мира, а если потребуются – выбить можно без особой волокиты; главное, чтобы контракт был закрыт. Но самоубийц закрывать выгодные контракты обычно нет.

Выдыхаю облегченно. Удалось, фантастическое везение…

– Ты сможешь указать на карте точку посадки? – уточняю последние детали.

– Без проблем, лови на почту. Значит, я пока собираю вещи и готовлюсь к отбытию?

– Даже успеешь выспаться, полдня впереди.

– А может, есть все-таки способ предупредить? Тут же тысячи людей!

– Думал об этом. Вот смотри – я иду в службу безопасности и говорю о теракте. Дальнейшие действия? Меня в кутузку – и допрос. Потом поиск тех самых людей. Вот они их находят, и те взрывают корабль еще раньше. А я вместо эвакуации сижу в карцере. Даже если объявят эвакуацию – тут в три – три! – раза меньше капсул. Давай попробуем спастись хотя бы сами, а вопросы совести оставь мне. Считай, это я виноват, что не доложил, если тебе от этого легче. В конце концов, не ты тут работаешь, а я. Ты просто пассажир.

После беседы чувствую себя победителем глобальной лотереи, главный приз в которой – вторая жизнь.

Задор быстро пропадает в ходе дежурства. В каютах есть семейные пары с детьми. Я боюсь заглядывать им в глаза, но ничем помочь не могу. С другой стороны, у меня все же появляется план. Через пять минут завершаю формировать отложенную массовую рассылку. За некоторое время до взрыва все семьи с детьми получат письма от администрации, требующие проследовать в зону эвакуации для учений, подобные же сообщения будут отправлены персоналу уровня, пусть проконтролируют. Это поможет избежать давки в общем хаосе.