Том и Джерри на Диком Западе

Джерри попрощался с доской, которая когда-то выбила его из седла, а потом спасла среди водной стихии, тем самым сотворив и злую, и добрую услугу, бросил за борт щепку и отважно прыгнул в тину. Одной лапой держась за щепку, Джерри бойко заработал остальными и, к радости своей, понял, что передвигаться таким образом очень даже можно.

Но тут подстерегала новая опасность. Плавно скользивший по воздуху коршун увидел легкую добычу. Джерри оставалось несколько секунд жизни, той самой жизни, ради которой он так боролся и которую мечтал посвятить написанию книги о самом изумительном коте в мире. Коршун, видя беспомощно барахтающегося в тине мышонка, решил насладиться охотой. Он стал спускаться кругами, будто по спирали, и растягивал миг наслаждения, как только мог, до той минуты, когда в клюве окажется глупый мышонок.

И случилось так, что в какой-то миг тень от крыльев коршуна задела Джерри. Откуда при безоблачном небе внезапная тень? Джерри не надо было объяснять это. Он вспомнил орлиный взгляд и понял, что за «приятель» кружит над ним.

Коршун только на миг отвлекся от цели, а когда снова направил взгляд на добычу, то не увидел ее. Мышонок исчез, а на том месте лежала обычная щепка, ничем коршуну не интересная. Хищник долго еще кружил, но никакого движения около щепки не заметил.

Джерри спрятался под щепкой, нырнув в тину и высунув только кончик носа, чтобы дышать. Он не мог предположить, сколько будет кружить над ним враг. Лучше не высовываться. Буйно колотившееся сердце постепенно успокаивалось. Даже дремота начала одолевать. В тине было не так жарко, и она ласково окутывала все тело.

И вдруг ужас охватил Джерри. Он начал чувствовать, что тина твердеет. Яростное солнце быстро сушило дно недавнего озера. Джерри вспомнил, как они ехали с Томом по иссохшей земле, которая была вся в трещинах. Копыта коней ступали как по скалам.

Джерри представил себе, что через полчаса все затвердеет вокруг его тела, и он окажется заживо замурованным в глине, будто в бетоне. Такая перспектива не устраивала Джерри. Но было страшно и вылезти из укрытия. Хищник, должно быть, еще кружит над головой. И все-таки страх оказаться заживо замурованным оказался сильнее. Джерри вылез наружу и встревоженным взглядом посмотрел в небеса.

Коршун плавно плыл, не двигая крыльями, на огромной высоте.

Джерри понял, что нужно оставаться неподвижным, тогда хищник не заметит его.

Прошло часа три или четыре. От неподвижности онемели все мышцы. Земля внизу стала твердой, как камень. Хорошо, что Джерри успел из нее выбраться!

– Чтоб ты грохнулся и разбился! – ворчал Джерри. – Чтоб ты ослеп!

Но коршун все кружил и кружил.

Джерри пролежал неподвижно до самой темноты и, когда вскочил на ноги, то зашатался и чуть не упал. Ночь для мыши – благодатное время. Это знают все. Чуть размявшись и поприседав, Джерри бросился бежать в том же направлении, в котором двигался прежде.

Он бежал всю ночь и упал, когда стало рассветать. Он достиг того места, где начиналась трава. Это было берегом озера, когда оно начинало разливаться. Джерри успел прикрыться пожухлой травой и тут же уснул.

Проспал он, должно быть, весь день, потому что, когда открыл глаза, солнце клонилось к закату.

А очнулся Джерри от страшного гула. Казалось, что начинается землетрясение. Джерри тут же представилось, как под ним образуется трещина и он летит вниз. От страха торчком поднялся хвост. Но Джерри овладел собой, выбежал на чистое место и увидел... пыльное облако, которое стремительно двигалось на него.

– Опять! – невольно воскликнул Джерри.

Но вскоре глаза его разглядели бегущее стадо бизонов. Чем-то напуганные животные неслись неуловимой и грозной лавиной. Джерри, разумеется, оказался на их пути.

«Вот и пришел смертный час», – мелькнула мысль.

Земля под ногами была твердой, будто и вправду окаменела. Нору – и ту не вырыть. Да и какой глубины нужна нора, чтоб спастись от могучих копыт бизонов?

– Прощай! – сказал Джерри, представив в своем воображении Тома. – Мир не знает, кто умирает в этот миг. Если бы мир знал, что уходит единственный свидетель великих подвигов Тома, то содрогнулся бы в ужасе, а может, и в апокалипсисе, этом страшном конце света...

Джерри лег мордочкой вниз и притих. Земля оглушительно гудела. Топот тысяч копыт приближался. Уже было слышно хриплое дыхание животных. И вот ударили рядом, будто кузнечные молоты, копыта бизонов. Еще миг – и кто-то из них наступит на бедного мышонка, в мгновение ока раздавит его.

– Не уходи из моей памяти, Томми, – шептал Джерри. – Твой образ дает мне силу. Ты никогда не узнаешь об этом, но в последние секунды своей жизни я думал только о тебе. Ты был великим моим другом, и я уже тем одним безмерно счастлив. Я не зря приходил на этот белый свет – я встретил тебя. О, мой гениальный друг!

Эти слова странным образом действовали на Джерри, в сердце его не было страха. А вокруг творилось такое, что и в самом дурном сне, в жутком кошмаре Джерри не видел.

– Томми!.. Это мой последний крик!.. Томми!..