Том и Джерри на Диком Западе

– Матильда ему этого не простит, – отозвался другой. – Что будем делать? Доложим Матильде?

– Еще чего! Я спать хочу, а она поднимет всех по тревоге. Скажем поутру, что этот тип смылся ночью.

– Ты прав. Идем спать, – громко зевнул собеседник.

И шаги удалились.

– Кто это? – спросил шепотом Джерри.

«Том грустно молчал.

– Томми, я ничего не понимаю, – настаивал мышонок.

– Если бы я сам что-то понимал! – воскликнул Том таким печальным голосом, что сердце Джерри сжалось от жалости. – Но не будем пока об этом, – снова попросил он. – Расскажи лучше, мой друг, через какие испытания ты прошел прежде, чем мы встретились.

– Ну, если ты настаиваешь...

– Да, Джерри, да.

– Хорошо, Томми.

И Джерри начал рассказывать. Но с некоторых пор он чувствовал себя сочинителем, автором будущих мемуаров, и потому не мог придерживаться презренной правды. По его мнению, правду следовало приукрасить вымыслом, иначе она будет постной.

Ну не признаваться же, в самом деле, что его, Джерри, вышвырнуло из седла ударом какой-то паршивой доски!

– Когда мы сразились с чудовищем... – начал Джерри.

– Да, – подхватил Том, – это было оно. Ты прав!

– Я выхватил кольты. И оно увидело это. Я доподлинно помню его свирепый взгляд. И тогда чудовище схватило меня лапой. Я увидел когти, которые были похожи на самые острые ножи в мире...

– Я представляю, – кивал добродушный и доверчивый Том.

– Дорогой мой Томми! – воскликнул, закатив глаза, Джерри. – В силе этому чудищу не откажешь!

– Еще бы!

– Я не успел разрядить кольты, как он швырнул меня, – продолжал Джерри, – и дунул во всю силу своих легких. Я, как ты сам видишь, не отношусь к тяжеловесам. И меня понесло по воздуху. Я летел так высоко, что тучи оказались ниже меня.

– Я представляю твое состояние.

– Не сказал бы, что струсил, но в моем положении было мало приятного. В этом я признаюсь честно.

– Как я понимаю тебя, Джерри!

– Я так далеко улетел, что чудище успокоилось и перестало дуть. Тогда я начал падать. На землю.

– О, Джерри, мне страшно слушать тебя и – я не могу не слушать!

– Все в прошлом, Томми. И вот. Я падаю, падаю и вижу...

– Что же ты видишь, Джерри?

– Подо мной – бушующее море.

– Какой ужас!

– Я лечу в бездну. Волны выше домов. Они пенятся и кипят, как вода в котле.

– Кошмар!

– И вдруг я вижу корабль.

Не мог Джерри при всем уважении к Тому признаться, что он плавал на доске посреди большой лужи. Пусть будет корабль. Только надо быстро придумать, что это за посудина такая плыла среди бурного моря.

– Я вижу на мачтах пиратские флаги.

– Из огня да в полымя! – воскликнул Том.

– Если бы я упал на палубу, мне был бы конец.

– Не произноси такие слова, Джерри!

– Но я угодил в надутый ветром парус, будто свалился на перину, и это меня спасло. Остальное было делом ловкости, я уцепился за ванты и благополучно спустился на палубу. Но, Томми!

– Что, Джерри? Сердце мое замерло.

– Не переживай так, мой друг. Ты же видишь, я жив... Когда я спустился на палубу, на меня набросились пираты. Оказалось, что они носились по бурному морю уже несколько дней, за это время никого не убили и их кровожадные сердца от этого сильно страдали. Они были готовы растерзать меня тут же.

– Я не могу даже представить, как ты вышел живым из этой ситуации!

– Была большая волна и такая качка, что пираты еле держались на ногах. Тогда капитан решил отложить мою казнь, и меня бросили в трюм.

Джерри задумался. Том ждал продолжения, затаив дыхание. Тому показалось, что Джерри снова переживает прежние ужасы, и не мешал ему. А Джерри лихорадочно думал, как ему выбраться из трюма, куда он сам же себя и загнал. Он ничуть не упрекал себя в том, что врал напропалую, потому что видел, как переживает друг, и ему было весьма приятно это сочувствие. Но что могло произойти в трюме и как он выбрался оттуда?

– И вот... – сказал Джерри, пока не зная, что еще добавить к этому. – Ну, вот...

– Не говори, если тебе так тяжело, – попросил сердобольный Том. – Я умираю от любопытства, но лучше, если ты не будешь терзать себя воспоминаниями, если они столь ужасны.

– Нет, Томми, нет. Я продолжу.

– Тогда я слушаю внимательно, как никогда.

Джерри приободрился, потому что его озарила счастливая мысль.

– И вот я сижу в трюме. В голове полная путаница. Смерть кажется уже неизбежной. Одно утешение, что я скоро увижусь со своим единственным и самым прекрасным другом Томми в лучшем мире. Я должен признаться, что был уверен в твоей гибели, Томми.

– Ты вспомнил обо мне в такой момент? Когда тебе было невыносимо тяжело?

– Я много думал о тебе, Томми. Более того – мне придавали мужество мысли о тебе.

– Джерри, не смейся надо мной, что я плачу. Это счастливые слезы. Если бы ты знал, что я тоже думал только о тебе! Но продолжай свой рассказ, каждое слово из которого я воспринимаю всем сердцем.

– Ты слышал, Томми, что такое кингстон?

– Ну, конечно! Это нечто такое на днище, которое достаточно открыть – и корабль пойдет на дно.

– Ты, как всегда, говоришь истину, Томми. В этом вонючем трюме я вспомнил о кингстоне. И у меня возникла отличная мысль. Она-то и спасла меня.

– Что за мысль?

– Открыть кингстон.