Читаем Том I. полностью

/ [января]. - Встал как бы ничего, перекрестился и поклонился несколько раз, прося бога (в которого, бог знает, верю или нет) о счастьи Вас. Петровичу и себе; после чаю читал Гизо Hist, de Rev. и в продолжение утра прочитал около 100 стр.; в 3 [час] пришел на минуту Ал. Фед., после Серапион Благосветлов, который просидел с полчаса, после Ив. Вас, который просидел до 6 час. (с час); мне было досадно, что Терсинские так смеются над ним, и я готов был защищать его. С ним вместе пошел к Вас. Петр.; он проводил до окон и пошел домой. Я просидел там час; когда пришел, Надежда Ег. спала, и Вас. Петр, говорил мало. Между прочим, когда она уже проснулась и потягивалась, он сказал: "Счастливы люди, которые скоро привыкают к своему положению; правда, и я часто могу скоро привыкнуть и даже к самому дурному, но не ко всякому… напр., вот хоть к марьяжу… И странное дело, что судьба ставит человека в такие положения, в которых никогда не следовало бы ему быть". Это мне открыло снова глаза на всю глубину ложности положения и горя, в которое поставлен он этим браком. И она? Разве она также не несчастлива? Мне мелькнула мысль, что уже не в самом деле ли должно его назвать человеком безрассудным и без характера, - но мне самому совестно этой пошлой мысли. Когда пришел домой, чаю уже напились, и я сказал, что пил, когда Любинька спросила, - конечно, не стану говорить иначе, - и пришло в-голову: хорошо же начинается новый год,- тем, что не пил чаю вечером. Ив. Гр. сказал Ив. Вас, что до весны уже нельзя, а тогда должно будет, занять другую квартиру, получше и подешевле и поболе, - итай, и они понимают неудобства этой. Что мне делать, я, конечно, не знаю, но что сделаю - это знаю: пока Вас. Петр, не устроится, я не перейду от них, потому что деньги, сколько возможно, нужны. В зале было холодно, утром на столе перед диваном 12 и окна замерзли, я отчищал лед,(-Писано это около половины второго в зале, 2 числа.)-Когда воротился, спина ломила, как бы после чрезвычайно долгой ходьбы, как бы начинается лихорадка по этой боли.

2 [января].-Утром раздосадовал головою Ив. Гр., который смеялся над Ив. Вас, что тот дурно говорит о духовных сановниках и пр. - И вчера и ныне до обеда сидел в зале у печки и ныне даже вздумал сесть на комод. Ночью была два раза поллюция, и тяжело было после нее в этом члене. Ныне дочитал до 3-й книги Гизо и опять начал снова, потому что хочется хорошенько запомнить эту историю, но успех не решительно хорош. Итак, если это пойдет до конца так, то я буду читать ее 4 раза.

Вас. Петр, обещался быть ныне утром вторично вечером, чтобы вместе идти в Залеману, потому что я хочу, сколько возможно, облегчить его от тяжелой беседы. Но вот поутру его нет, что-то будет после обеда.

Вчера (или нет, третьего дня) пришло в голову, что списанная по моей методе сокращенно "Княжна Мери" поможет прочитать другим мои бумаги и этот дневник, если я стану человеком замечательным и умру, не успевши написать сам своей автобиографии, с помощью этих бумаг и дневника, а то мысль, что эти материалы могут пропасть, вообще меня сильно (т.-е. не сильно, а все равно что, напр., что будет, когда Над. Ег. после Вас. Петр, останется на моих руках, или как Манилова занимал его мост) занимала. Теперь, кажется, я обеспечен: не могу сказать хорошенько, шутя или нет я пишу это: "успокоен в этом отношении" - так глупо, что каждый, скажет: шутя, насмех, - а между тем, едва ли. так, - нет, это серьезно занимает меня.

(Писано 3-го, понед., 7_1/4 утра.) - После обеда стала разбирать ломота в спине и проч., как бы лихорадка; я подумал, подумал, идти или нет в университет за письмом (собственно ждал я повестки), и решил, что лучше пойти, потому что может быть и расхожусь. Пошел - и в самом деле неприятное расположение прошло в теле. Идя оттуда (там получил повестку на 100 руб. сер., чего никак не ожидал, что так много, - но чувствования это никакого не произвело, - вероятно, 70 руб. сер. или 75 Любиньке; да и мелькнула мысль: если будет мне 40 ру*. сер., отдать их Василию Петр, -в два раза, а не в один, - мысль пошлая, отзывающаяся холодностью и глупым педантством, которое говорит: "смотри, чтобы не шло у него понапрасну денег", как будто б он не лучше меня знает им цену и умееТ их беречь), зашел к Ал. Фед., который был в Царском; у него взял 22-23 "Debats", эти уж.прочитаны мною, вечером читал их (т.-е. с 4 [час.]). Ждал Вас. Петр., но его так и не было - жаль, что не было - Ив. Гр. был весь вечер у Мих. Павл. - Прочитавши их, не стал читать Гизо, а "Москвитянин", который весьма глуп, и играл с Любинькою в шахматы. Уснул раньше, чем пришел Ив. Гр., около 11.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 15 т.

Похожие книги

На заработках
На заработках

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.Фабульным источником многочисленных произведений Л. - юмористических рассказов («Наши забавники», «Шуты гороховые»), романов («Стукин и Хрустальников», «Сатир и нимфа», «Наши за границей») — являлись нравы купечества Гостиного и Апраксинского дворов 70-80-х годов. Некультурный купеческий быт Л. изображал с точки зрения либерального буржуа, пользуясь неиссякаемым запасом смехотворных положений. Но его количественно богатая продукция поражает однообразием тематики, примитивизмом художественного метода. Купеческий быт Л. изображал, пользуясь приемами внешнего бытописательства, без показа каких-либо сложных общественных или психологических конфликтов. Л. часто прибегал к шаржу, карикатуре, стремился рассмешить читателя даже коверканием его героями иностранных слов. Изображение крестин, свадеб, масляницы, заграничных путешествий его смехотворных героев — вот тот узкий круг, в к-ром вращалось творчество Л. Он удовлетворял спросу на легкое развлекательное чтение, к-рый предъявляла к лит-ре мещанско-обывательская масса читателей политически застойной эпохи 80-х гг. Наряду с ней Л. угождал и вкусам части буржуазной интеллигенции, с удовлетворением читавшей о похождениях купцов с Апраксинского двора, считая, что она уже «культурна» и высоко поднялась над темнотой лейкинских героев.Л. привлек в «Осколки» А.П.Чехова, который под псевдонимом «Антоша Чехонте» в течение 5 лет (1882–1887) опубликовал здесь более двухсот рассказов. «Осколки» были для Чехова, по его выражению, литературной «купелью», а Л. - его «крестным батькой» (см. Письмо Чехова к Л. от 27 декабря 1887 года), по совету которого он начал писать «коротенькие рассказы-сценки».

Николай Александрович Лейкин

Русская классическая проза
Пятеро
Пятеро

Роман Владимира Жаботинского «Пятеро» — это, если можно так сказать, «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В» для взрослых. Это роман о том, как «время больших ожиданий» становится «концом прекрасной СЌРїРѕС…и» (которая скоро перейдет в «окаянные дни»…). Шекспировская трагедия одесской семьи, захваченной СЌРїРѕС…РѕР№ еврейского обрусения начала XX века.Эта книга, поэтичная, страстная, лиричная, мудрая, романтичная, веселая и грустная, как сама Одесса, десятки лет оставалась неизвестной землякам автора. Написанный по-русски, являющийся частью СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ культуры, роман никогда до СЃРёС… пор в нашем отечестве не издавался. Впервые он был опубликован в Париже в 1936 году. К этому времени Катаев уже начал писать «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В», Житков закончил «Виктора Вавича», а Чуковский издал повесть «Гимназия» («Серебряный герб») — три сочинения, объединенные с «Пятеро» временем и местом действия. Р' 1990 году роман был переиздан в Р

Антон В. Шутов , Антон Шутов , Владимир Евгеньевич Жаботинский , Владимир Жаботинский

Классическая проза / Русская классическая проза / Разное / Без Жанра / Проза