Том II

комый воин! Не ищу я никого из родных, ни брата, ни племянника, ни старого отца. А знаешь ли ты, незнакомый воин, когда ѵ князя Лазаря причащали войска около прекрасной Самодержской церкви три недели тридцать калугеров (старых монахов)? Причастились все сербские войска, а после всех три боевые воеводы, один Милош воевода, другой Иван Косанчич, третий Топлица Милан. Я в то время стояла в воротах, когда шел воевода Милош. Красавец юнакі Волочится ѵ него сабля по земле, шелковая на нем шапка, кованое перо (т. е. серебряное, на шапке), пестрый на нем плащ, около шеи шелковый воротник. Озирается он и глядит иа меня, снимает с себя пестрый плащ, снимает с себя и дает мне. «Возьми, девушка, пестрый плащ; по нем и по имени моем вспомнишь и найдешь ты меня. Я иду, моя душа, на смертный бой. Молись богу, моя душа, чтоб воротился я вдоров с боя: тогда и тебе будет доброе счастье; возьму тебя в жены своему побратиму Милану, а сам буду у тебя свадебным провожатым». За ним идет Иван Косанчич; прекрасный юнак! Волочится у него сабля по вемле (следует прежнее описание), на руке у него позолоченный перстень. Озирается он и глядит на меня, снимает с руки золоченый перстень, скидает с руки и отдает мне: «Возьми, девушка, золоченый перстень! По нем и по имени моем найдешь ты меня (следует повторение прежних слов). Возьму тебя в жены своему побратиму Милану, а сам буду у тебя дружкою». За ним идет Топлица Милан. Красавец юнак! Волочится у него сабля по земле, шелковая на нем шапка, кованое перо, пестрый на нем плащ, около шеи шелковый воротник, на руке у него золотое кольцо. Озирается он и глядит на меня, с руки снимает золотое кольцо, снимает с руки и дает мне: «Возьми, девушка, золотое кольцо, по кольцу и по имени моем вспомни меня: я иду на смертный бой, душа моя; молись богу, милая душа моя, чтобы воротился я здоров с боя. Тогда тебе, душа, будет доброе счастье: возьму я тебя себе верною подругою». И ушли три боевые воеводы. Их я теперь ищу по месту битвы». И говорит Павел Орлович: «Дорогая сестра, косовская девушка! Видишь ли, душа моя, где лежат боевые копья наломаны густо и высоко? Там текла юнацкая кровь доброму коню до стремени и До повода, юнаку до шелкового пояса. Там погибли все трое они. Иди ты домой, не кровавь рукавов и платья». Когда девушка выслушала эту речь, полились у нее слезы по белому лицу; пошла она домой, рыдая белою грудью: «Бедная я! несчастная яі Если до зеленой сосны дотронусь я, несчастная, и зеленая сосна посохнет!»

Прелесть содержания и художественная полнота формы одинаково совершенны в этих превосходных песнях. Читатели позволят нам привести еще один пример из цикла наших эпических сказаний о Владимире. Былина, извлечение из которой мы хотим представить здесь, записана г. Фаворским и напечатана в «Прибавлениях к I тому Известий II Отделения Академии Наук». Мы позволяем себе держаться обыкновённого правописания, чтобы не шокировать глаза читателей непривычными формами.

У князя Володимира пир; наевшись в полсыта, напившись в полпьяна, бояре начинают хвастаться друг перед другом:

В полсыта бояре наедалися, в полпьяна бояре напивалися, промеж себя бояре похвалялися; сильв-от хвалится силою, богатый хвалятся богачеством, купцы-то хвалятся товарами, товарами хвалятся ваморскими; бояре-то хвалятся поместьями, они хвалятся ветчинами.

Один только не хвалится Данило Денисьевич.

Тут возговорит сам Володимир князь:

Ох ты гой еси, Данилушко Денисьевич, еще что ты у меня ничем не хвалишься?

Али нечем те похвалитися? али нет у тебя золотой казны, али нет у тебя молодой жены, али нет у тебя платья цветного?

Ответ держит Данило Денисьевнч:

Уж ты батюшка наш Володимир князь! есть у меня золота казна, еще есть у меня молода жена, еще есть у меня и платье цветное.

Нечто так^- я это призадумался.

Тут пошел Данило с широка двора.

Интродукция прекрасна. Тотчас по уходе Данила Денисьевича, князь Володимир советуется с боярами о выборе жены. Миша-точка Путятин сын говорит, что нигде не находит он невесты, достойной князя; одна только Василиса Никулишна, жена Данила Денисьевича, достойна быть супругою князя.

— Где же это видано, где слыхано, от живого мужа жену отнять? — грозно говорит Владимир и велит казнить коварного советника.

Но Мишаточка Путятин сын объясняет князю свой план отделаться от Данила Денисьевича:

Мы Данилушку пошлем во чисто поле, во те ли луга леванидовы, мы ко ключику пошлем ко гремячему, велим поймать птичку белогорлицу, принести ее к обеду княженецкому, что еще убить ему льва лютого, принести его к обеду княженецкому.

Данило погибнет при исполнении такого поручения. Владимиру понравилось это предложение. Все молчат, но старый козак Илья Муромец не скрывает своего неодобрения на этот замысел:

— Уж ты батюшка, Володимир князь! — говорит он, — изведешь ты ясного сокола, не поймать тебе белой лебеди.

Князь велит бросить его в темницу, а сам пишет письмо (ярлыки) к Данилу Денисьевичу. Данило Денисьевич был в это время на охоте, и письмо получила Василиса Никулишна; прочитав его, тотчас догадалась она о грозящей опасности: