Том II: Отряд

— Заканчиваю… — длинные грязные пальцы Флориан растянули разрез, начинавшийся выше колена раненого. Тот охнул. В глубине раны блеснула казавшаяся черной кровь и, кажется, кость.

— Подержи его, — через плечо пациента приказала Флориан второму солдату, стоявшему на коленях у стены. Солдат крепко обхватил раненого, прижав ему локти к бокам. Аш присела на пятки, наблюдая, как Флориан промывает рану вином.

— Ла Маршу, — через плечо бросила Флора, плеснув еще вина, — придется подождать. Я скоро освобожусь.

На лице солдата блестели крупные бусины пота, он непрерывно бормотал себе под нос: «Сука, сука, сука…» и наконец, широко улыбнулся лекарю:

— Спасибо, док!

— О… всегда пожалуйста! — Флориан поднялась, вытирая руки о камзол, и оглянулась на ожидавшую в сторонке Бальдину. — Оставьте рану открытой. Смотрите, чтоб в нее ничего не попало. И не зашивать! Я коровьей лепешки не дам за галеновский «доброкачественный гной»! note 89 Открытые раны, которые я видела в Александрии, не загнивают и не воняют как раны франков. Через четыре дня я наложу повязку. Ясно? Ладно, пошли.

Просвинцованные стеклянные окна башни Филипа Доброго не пропускали внутрь дождь, но сквозняки пролезали в щели рам и холодили лицо Аш, пытавшейся разглядеть что-нибудь сквозь свое отражение в темном стекле.

— Ни хрена не видно, — доложила она. — Нет, погодите, вон зажгли по берегам Оуч греческие огни. Активность… странно.

Она отступила от окна в яркое сияние двух дюжин свечей, как раз когда дверь отворилась, пропуская Оливера де Ла Марша.

Флоран немедленно спросила:

— Что такое?

— Новости, ваша милость, — рослый воин остановился, загремев латами. Лицо под откинутым забралом показалось Аш застывшим.

— Снова копают?

— Нет, ваша милость, — де Ла Марш стиснул пальцами эфес меча. — Новости с севера — из Антверпена.

У Аш вырвалось:

— Подкрепление?

А Флориан в ту же секунду спросила:

— Каким образом?

— Да, — смутилась Аш. — Не подумала. Чертовски хороший вопрос. Как проникли сюда новости, мессир? Лазутчик?

Бургундец чуть качнул головой. Отблеск света с начищенных лат ударил в глаза Аш. На миг ослепнув, она расслышала голос Ла Марша:

— Нет, не лазутчик. Вестника пропустили. Прислали в сопровождении визиготского герольда.

Флориан смотрела озадаченно, но Аш поняла сразу и почувствовала, как перевернулось что-то в животе.

— Давайте послушаем, — сказала она и, опомнившись, вопросительно покосилась на Флориан. Та кивнула и вдруг спросила:

— Плохие новости, да?

— Да уж, с хорошими гонца бы не пропустили. Единственный вопрос: насколько плохие?

Де Ла Марш громко крикнул, и два бургундца ввели третьего, а сами попятились за дверь. Аш не успела разобраться, что выражали их лица, но пальцы ее сами сжались в кулаки.

Вошедший, моргая, смотрел на Флору дель Гиз. Руками он придерживал на животе перекинутый через плечо мешок.

Де Ла Марш приблизился к вестнику и положил руку ему на плечо. Тот был без брони, а грязная ливрейная накидка, как заметила Аш, перепачкана кровью и следами засохшей рвоты. Герб совершенно незнакомый, если не считать косого андреевского креста Бургундии.

— Говори, — сказал Л а Марш.

Человек молчал. У него была светлая, прозрачная кожа и темные волосы. Черты обострились, то ли от голода, то ли от глубокой усталости.

— Тебя привели визиготы? — поторопила Флориан. Подождала ответа, потом прошла к возвышению и села на трон. — Как тебя зовут?

Оливер де Ла Марш сказал:

— Отвечай герцогине, мальчик.

И правда, мальчик, с высоты пяти десятков Ла Марша, сообразила Аш; а человек поднял голову и посмотрел сперва на женщину на троне, затем на женщину в броне — все без малейших признаков интереса.

«Дерьмово, — подумала Аш. — Ох, как дерьмово!»

— А надо, мессир? Я не хочу. Ни от кого нельзя такого требовать. Они прислали меня. Я не просил…

— Что они приказали тебе сказать? — Флориан подалась вперед, жадно глядя на гонца.

— Я был в бою? — он словно сам не уверен был в своих словах. — Давно, наверно недели две…

Аш решила было, что он смотрит только на Ла Марша, не Желая говорить с женщинами, но, перехватив его больной взгляд, поняла, что парень даже не замечает их.

— Все мертвы, — тупо проговорил он. — Не знаю, как шло сражение. Мы отбились в сторону. Я видел, как убили Гасельма и Арно. Все мое копье перебили. Мы налетели на них в темноте, но они не стали драться. Окружили… Когда рассвело, мы увидели вокруг их строй…

Аш, заметив, что Флориан собирается заговорить, предостерегающе подняла руку.

Солдат плотнее прижал к себе тяжелый узел — не суконный, мешок из гесенского полотна, разглядела Аш — и огляделся, окинув взглядом светлые стены зала и грязные следы своих сапог на выскобленных дубовых половицах. На столе стояло вино — гонец молча сглотнул, но не попросил пить.

— Все пропало, — сказал он. — Вся северная армия. Они окружили нас и погнали в Антверпен…

Аш поморщилась.

— Антверпен в руках готов? Дерьмо! Флориан остановила ее взмахом руки, склонилась к посланцу:

— И…

— Загнали на баржи.

В зале стало тихо. Аш озадаченно оглянулась на де Ла Марша. Рассказчик чуть не плакал.