Том II: Отряд

Она поняла, что Рочестер знает, что сам он тоже подвергается смертельному риску; и его это беспокоит не больше, чем перед обычным сражением. Самое трудное на свете, подумала она, отдавать приказы, которые могут стать причиной смерти других.

— Фарис хочет переговорить со мной, — сказала Аш. — Так что посмотри на это дело со светлой стороны. Они, может, и не убьют нас, пока она не переговорит.

— Верные слова, командир, — заметил один из сержантов Рочестера — белокурый англичанин, несший ее личное знамя. — Можешь болтать с ней сколько твоей душе угодно!..

В своем доспехе, зашнурованном и застегнутом на все пряжки, она уже обрела привычное чувство неуязвимости. Она уже ощущала себя в нем так, будто никогда его и не теряла. Ножны она привязала к ноге кожаным ремнем, чтобы при необходимости вытащить его одной рукой; топорик ее нес один из людей Рочестера.

— Неплохой комплект, — она постучала костяшками пальцев по кирасе сержанта. Все двадцать человек Рочестера были в полном доспехе, одолжив недостающее у товарищей.

— Покажем крысоголовым, что и мы не лыком шиты, — буркнул сержант.

Идя среди мужчин в полном вооружении, все ростом выше ее, Аш испытывала иллюзорное чувство полной безопасности. Она улыбнулась про себя и покачала головой:

— Все упакованы в металл, и что из этого? Какой-нибудь засранец острым концом попадет тебе в спину… Ладно, ребята. Надеюсь, у всех белье кольчужное? note 50

— Мы вообще-то не рассчитываем поворачиваться к ним спинами! — фыркнул Рочестер.

Ожидание проходило в наэлектризованной атмосфере: несомненный риск всегда вызывает возбуждение. Аш поймала себя на том, что энергично шагает вперед, пересекая узкую площадь перед северными воротами для вылазок. От бряцания оружия черные крысы и один бездомный пес поспешно спаслись бегством в темноту.

— Годфри, говорила ли она опять с каменным големом?

На этот раз тихий голос Годфри Максимилиана прозвучал у нее в голове:

— Всего один раз. Она старается не слушать Карфаген: то, что они говорят военной машине, — это какое-то безумие. Она только спросила, обращалась ли к ней ты… где ты, что делают твои люди; готовится ли атака.

— Что она… ты… ей сказал?

— Только то, что должен, что могу знать из твоих же слов. Что ты на пути к ней. Об остальном не знаю ничего; ты не сообщала машине, сколько у тебя сил, не спрашивала совета, какую принять тактику.

— Угу, именно так я намерена поступать и впредь. Она говорила тихо, не сомневаясь, что ближайшие к ней солдаты сквозь бряцание доспехов и ножен услышат каждое ее слово.

— А Дикие Машины?

— Молчат. Возможно, в их интересах, чтобы она принимала их за сон, ошибку, выдумку.

Личное знамя Аш висело на своем полосатом шесте, холодный ветерок был недостаточно сильным, чтобы развернуть сине-золотое полотнище. Навстречу ей из ворот для вылазок вышли бургундские стражники со своими факелами, они ее узнали.

— Мадонна, — тут же из темноты возник Антонио Анжелотти, за его спиной слышался шум, свидетельствовавший о присутствии животных и конюхов. — Я коней достал.

Аш осмотрела скаковых лошадей: в основном все — неухоженные после долгой осады, все ребра можно пересчитать.

— Молодец, Анжели.

Пока Рочестер разбирался с паролями и отзывами, она молчала, скрестив руки, не сводя глаз с восточного неба. Над остроконечными крышами и над зубцами городской стены серые облака посветлели. Одно из ближайших зданий — Дом гильдий — еще дымилось, почерневшее и обугленное; на сигнал опасности в этот квартал набежало много бургундцев, и пожар был вовремя погашен. За ночь стало теплее — мороз сменился пронизывающе холодным дождем, но теперь снова подморозило.

— Слава Христу за плохую погоду!

— Было бы сейчас лето, — согласился Анжелотти, — нас бы давно сожгли, да еще эпидемия чумы разразилась бы.

— Годфри, нет ли последних сообщений — где она?

— Она не выходила на связь со мной с последней обедни.

— Но это глупо, согласен?

— При обычной войне, дитя, тебе не следовало бы соглашаться на встречу. За восемь лет, что я тебя знаю, ты была смелой, безрассудной и авантюрной; но не помню, чтобы ты когда-либо жертвовала чужими жизнями.

Еще один солдат Рочестера искоса взглянул на нее, и она ободряюще ухмыльнулась ему:

— Командир говорит со своими Голосами. Вот и все.

Молодой солдат побледнел под своим забралом, но понимающе кивнул.