Том III. Новый ренессанс

Листы 14 и 15 заполнены рисунками потоков, водоворотов и сливающихся русел. «Когда два потока воды встретятся друг с другом, и один из них ударит в противоположный… Если будут течь две реки одинаковой глубины… Когда меньшая река вливает свои воды в большую…» Но, как всегда, от водяных вихрей мысль Леонардо перетекает к другим, на этот раз воздушным, и он замечает, что вода сама совершает тот же переход к воздуху, что и его мысль. «Вода родительница ветра, то есть когда она разрешается в воздух; об этом я уже поставил опыт: унция воды, испарившись, наполнила мне целый бурдюк, а прежде того она со всех сторон подпирала изнутри поверхность кожаного меха».

Попутно могут решаться военные и хозяйственные задачи. Как остановить и перенаправить воду реки: для этого надо особым образом расположить камни на дне; как использовать воду для мельницы; как сделать, чтобы поток не вымывал почву. Но свободная мысль никогда не сужена утилитарной целью, то и дело она без помех вырывается на волю. Среди гидравлических экспериментов вдруг вырисовывается проблема, не решенная и современной наукой; многозначительно загадочен переход к бесконечно малым, как если бы в них Леонардо видел разгадку гравитации: «О том, что невозможно описать волнообразность воды, если прежде того не определено, что такое сила тяготения и где это тяготение рождается и умирает. Если в вазу, полную вина, входит столько воды, сколько снизу выливается воды и вина, сказанная ваза никогда не окажется полностью лишена вина: это доказывается тем, что вино есть непрерывное количество и делимо до бесконечности». В силе тяжести участвует, пусть в малой мере, всё; каждая вещь – потенциальный центр всеобщего притяжения. Мысль продолжена в другой тетради: «Желание всякого тяжелого тела в том, чтобы его центр был центром земли» (Forster III 66 v).

И снова наблюдения о цвете, которые привели бы в восторг Гёте, доведись ему держать в руках и прочесть эту шифрованную рукописную тетрадку. «Светлость воздуха порождена водой, которая в нем растворилась и превратилась в неощутимые зернышки, которые, приняв свет Солнца с противоположной стороны, создают светлость, являемую этим воздухом; а голубизна, кажущая себя в нем, порождена мраком, прячущимся после этого воздуха».

После водных бурь Леонардо еще раз захватывают воздушные потоки. Он снова возвращается к силе пара. Опять извиняясь за спешку и скачки, составляет план пятнадцати книг, которые он напишет. Невыполнимое теснит со всех сторон. «Если бы можно было сделать колодец, который прошел бы через землю с противоположной стороны…»