Том III. Новый ренессанс

Фламандец Адриан VI, папа на 8 месяцев в 1522–1523, отнял некоторые должности Гвиччардини. Клемент VII (Джулио Медичи), папа с 1523 по 1534, поставил его губернатором (президентом) Романьи (Имола, Форли, Фаэнца, Римини, Чезена, Равенна). Италия всё больше зависела от европейских держав, соответственно расширялся кругозор Гвиччардини. Он убедил Клемента вступить в Коньякскую лигу 1526 года (Милан, Флоренция, Венеция, папские государства, Франция). Но и такая коалиция не могла устоять перед наступающим Карлом V и немецким ядром его войск. После Милана пал Рим и, в расплату за блестящее начало века, был разграблен (sacco di Roma) в основном немецкими солдатами, фактически или по настроению уже антипапистами, в марте 1527. Гвиччардини не сразу потерял свои должности, оставался генеральным наместником по армии, только самой этой армии и папской власти уже почти не было. Он вернулся в республиканскую Флоренцию. 16.3.1527 Медичи были изгнаны оттуда. Гонение на патрициев задело Гвиччардини. Его хотели сразу судить, сняли со всех постов, вынудили удалиться на свою виллу Арчетри. Там он пишет для себя «Утешение», «Обвинительную речь» и «Защитительную речь». Как в макиавеллиевском «Государе» ирония была прозрачна для флорентийцев, давно знавших его автора как необычную личность, так в «Oratio accusatoria» Гвиччардини мог надеяться на понимание сограждан, донося на себя, что это именно он сдал Венгрию туркам и присвоил причитавшееся наемным войскам жалованье, за что они и разорили флорентийские пригороды. «Oratio defensoria» осталась наоборот недописанной. В 1529 Гвиччардини пришлось всё-таки покинуть флорентийскую территорию. Яростные (arrabiati) заочно осудили его в марте 1530 как бунтовщика.

В эти годы так называемой второй флорентийской республики (1527–1530) Гвиччардини в своей временной отставке упорядочивает «Политические и гражданские памятки» (Ricordi politici е civili, 1512–1530), пишет «Соображения о “Беседах” Макиавелли», скончавшегося 21.6.1527 (Considerazioni sul Discorsi del Machiavelli). У него дар наблюдения редкостных непредвиденных вещей (ср. «случаи» Леонардо). С годами природная наблюдательная острота ума обогащается размышлением. «Когда-то я был того мнения, что то, что мне не представилось внезапно, не явится мне и позже, при размышлении; на деле у себя и у других я увидел противоположное: чем больше и глубже думаешь о вещах, тем лучше их понимаешь и делаешь» (Воспоминания 83)[335]. Гвиччардини нарочито сторонится энтузиазма своего друга, совершенно не верит в возрождение римской доблести, ничуть не надеется что вслед за художественным возрождением последует и политическое, не считает объединение Италии таким уж нужным делом, противопоставляет мечтам Макиавелли конкретный поступок. Но эти полярные противоположности стиля не касаются сути дела, они взаимно восполняют друг друга, как когда Гвиччардини выступает врагом второй Флорентийской республики, Макиавелли наоборот на Большом Совете 10.5.1527 предлагает свою кандидатуру на пост ее канцлера, но одинокими остаются оба: первый осужден и изгнан из родного города, второй не переживает позорного отвержения огромным (97 % Совета) большинством голосов.

После долгой героической самоубийственной обороны Флоренции среди голода и чумы победитель Климент VII поручил реформы в полуразоренном городе Гвиччардини, который, легко представляя себе лучшее применение для мужества сограждан, был так рассержен глупым упрямством республиканцев, что жестоко расправился с ними. Гонфалоньер Франческо Кардуччи был казнен. Позднее Гвиччардини признал, что особых преступлений за республиканцами не обнаружилось. Он навсегда остался для либеральной флорентийской интеллигенции persona non grata, «Столыпиным».