Том Йорк. В Radiohead и соло

«На [первой записи] „You" мы забуксовали, — вспоминает Пол. — Никак не могли ее запустить. Помню, один из их друзей заглянул к нам с травкой.. . мы отлично проводили время. И гитара Эда вдруг обрела новый смысл. Он играл свою партию, которая проходит сквозь всю песню, и неожиданно мелодия зазвучала так, как надо. Я не говорю, что наркотики — хорошая вещь, но порой они могут изрядно вдохновить!»

В другой раз, работая над «Апуопе Can Play Guitar», ребята решили сверить впечатления. «Каждому человеку в студии, даже повару, дали попробовать сыграть эту песню, — продолжает Пол. — Каждому, кого мы смогли найти: садовнику, помощнику звукооператора. Каждый должен был сыграть гитарную партию, потому что общая идея состояла в том, что на гитаре может играть любой. Было очень забавно наблюдать, какой у кого подход. Некоторые вполне справились с партией гитары, Шон просто устроил шум, дергая струны. Это было нечто вроде теста Роршаха на характеристику личности. Джонни играл монеткой. Сам я кое-как пытался выдержать ритм. Отдельные версии там и не расслышишь, все слилось в полную какофонию. Зато было реально весело. С технологической точки зрения мы никуда не продвинулись. Это был такой эксперимент в стиле Брайана Ино, просто для прикола. Мы же не какие-нибудь загнанные старые пердуны, которые вопят: „Пошли в паб, к черту все это, ненавижу!" Процесс нас действительно увлекал. Мы знали, что группа отличная, и пытались сделать для них отличную запись. Эти парни очень умные, они многому научились на опыте, в качественной студии, наблюдая и делая выводы, что работает, а что нет» .

Опыт записи альбома «Раblо Ноnеу» для Тома и других участников группы стал крутым поворотом в карьере. В то же время опыт этот оказался тяжелым и изматывающим. Том научился лучше писать песни, но сочетание напряженного графика работы и более чем скромного бюджета ли шали их возможности вкладывать в запись каждой композиции необходимое время. Некоторые номера, например «Prove Yourself», казались лучшими произведениями Radiohead, когда Пол и Шон впервые услышали их, но вскоре их превзошли новые, более эффектные композиции.

«Я думаю, "Prove Yourself" была одной из первых песен, которые мы видели на демо-версии. Сначала мы считали ее одной из лучших вещей из услышанных, но по мере того как шла работа над записью, оценка сменилась на „в целом подходящая"», — рассказывает Пол. А когда Тому наконец Удался пронзительный вокал в песне «Vegetable», продюсеры поняли, что начинают продвигаться вперед. «Мы Долго мучились, и однажды вечером Том наконец сделалвсе, как надо. Для него это была одна из самых трудных для исполнения партий. Не знаю почему. Справившись с этой вещью, мы даже сделали перерыв на один вечер. Этот переломный момент нужно было преодолеть».

Но существовали и другие композиции, которые даже в то время не вызывали ни у кого заметного восторга. Особенные опасения были связаны с шумной и резкой вещью, которая шла прямо вслед за «Creep» и называлась «How Do You?».

«Некоторые песни не нравились группе с самого начала, — вспоминает Найджел. — Совсем недавно, во время записи последних двух альбомов, мы с Джонни обсуждали их состав, и он говорит: „Сейчас нам просто надо понять, какие песни стоит включать в новый альбом. Мы будто снова играем в игру «Стереть ли „How Do You?"»". Никто не был доволен той песней. Мы и сами понимали, что это не высшее наше достижение».

«Мне песня казалась забавной, но британская пресса порвала нас на куски за этот „поддельный панк", как они ее называли, — рассказывает Пол. — Это всего лишь короткая, слегка безумная песенка. Полагаю, мы поставили ее после „Creep", чтобы сделать альбом более динамичным. Возможно, имело смысл отделить ее от „Creep", потому что она слишком раздражает слух, я так полагаю. Помню, пресса вывалила на нее целую гору дерьма. Они не врубились».

Из всех ранних демо-записей в «How Do You?» наиболее сильно чувствовался оксфордский дух. По мнению Най-джела, именно поэтому Том принял решение все-таки включить песню в альбом: «Думаю, Тому нравился текст песни. Он связан с Кевином Максвеллом, сыном Роберта Максвелла (который жил в Оксфорде), и Том ценил ярость этих строк, но я не считаю, что музыка была на том же уровне».

Последняя из записанных песен стала завершающей в альбоме; это была «Blow Out». Получился весьма хаотичный финал того, что составляло общий хаотический процесс работы над альбомом. Когда приехали друзья музыкантов, оксфордская группа The Candyskins, были добавлены окончательные штрихи. В студию набилась куча народу, и в общей неразберихе и суете динамики, установленные на подставках, неожиданно с грохотом рухнули на пульт. Целый ряд переключателей был буквально отрезан от системы.

«Пульт не сломался, но беспорядок получился изрядный, — рассказывает Пол. — Пришлось вызывать инженера, и он был в полном шоке. Трудно вообразить более хаотическую сессию звукозаписи — кругом толпа посторонних, аппаратура повреждена. Но всем было ужасно смешно. Полагаю, это последнее, что мы сделали во время той записи!»