Томъ седьмой. Духоборы въ Канаде. — Белая Арапія. — Искатели

Большая часть дачниковъ предпочитала, однако, первобытную жизнь лѣтняго кочевника, столь распространенную во всѣхъ предѣлахъ американскаго континента. Просторныя палатки были укрѣплены на грубо отесанныхъ кольяхъ. Предъ входомъ было мѣсто для костра, съ деревяннымъ треногомъ для котла, какъ устраиваетъ его до сихъ поръ индійскій охотникъ, и даже топливо состояло изъ груды хвороста, котораго до сихъ поръ было много въ этомъ прибрежномъ лѣсу.

Двѣ линіи желѣзныхъ рельсовъ проходили сквозь этотъ полотняный поселокъ, и жители его могли съ удобствомъ ѣздить въ Виннипегъ для работы и покупокъ. Впрочемъ, въ дачномъ городѣ были собственныя лавки и даже первобытный театръ, передѣланный изъ стараго сарая. Здѣсь упражнялись по субботамъ мѣстные любители, разыгрывая героическія сцены изъ послѣдней бурской войны, въ которой Канада принимала такое живое участіе.

Дачный городъ раскинулся такъ широко, что я предпочелъ вернуться съ полдороги и отправился обратно въ Виннипегъ вдоль того же рѣчного берега. Населеніе стало просыпаться. Въ одномъ углу мужчина рубилъ дрова, а женщина раскатывала на желѣзномъ листѣ тѣсто для лепешекъ. Въ другомъ углу жарили шашлыкъ, пекли картофель въ золѣ, перепекали сухой маисъ на чугунной сковородкѣ. На берегу рѣки веселая компанія пекла на палочкахъ мелкую, повидимому только-что пойманную рыбу. Стаи ребятишекъ купались или возились на пескѣ, устраивая послѣ утренней ванны атлетическія игры; другая веселая компанія, вся безъ сюртуковъ и жилетовъ, уже пила пиво на открытомъ воздухѣ, черпая его ковшикомъ изъ деревяннаго боченка. Всѣ эти люди, очевидно, умышленно старались жить попроще и послѣ прозаической недѣльной работы въ пыльныхъ мастерскихъ и конторахъ находили особенное удовольствіе разыгрывать сельскихъ Робинзоновъ на мирномъ лонѣ подгородной природы.

Паркъ заканчивался широкимъ пустыремъ, на которомъ паслись лошади и коровы. Дальше начинался желѣзнодорожный лабиринтъ, заставленный ненужными вагонами, заваленный заржавленными частями какихъ-то разнообразныхъ машинъ, старымъ желѣзомъ и тому подобнымъ хламомъ. Я перешелъ по мосту черезъ Ассинобоинъ. Внизу, подъ откосомъ на небольшой площадкѣ, поросшей чахлою травой, бѣлѣло еще нѣсколько палатокъ. Передъ ними тоже теплились костры, возились люди, приготовляя пищу. Я спустился внизъ, чтобы посмотрѣть поближе на этотъ новый дачный поселокъ, умудрившійся прилѣпиться чуть не подъ самымъ мостомъ, въ центрѣ желѣзнодорожнаго хаоса.

Это была духоборская молодежь, занятая въ Виннипегѣ на лѣтнихъ заработкахъ. Ихъ было около пятидесяти человѣкъ, и вмѣсто того чтобы ютиться въ городѣ по англійскимъ харчевнямъ, они предпочли послѣдовать примѣру дачниковъ и отабориться всѣмъ вмѣстѣ на вольномъ воздухѣ. Они выбрали себѣ мѣсто вблизи своихъ работъ, не желая тратить ежедневно по гривеннику на трамвай.

Это была вторая группа русскихъ людей, которую я встрѣтилъ въ Виннипегѣ, но они рѣзко отличались отъ хохлацкихъ земляковъ, бѣжавшихъ очертя голову изъ утѣсненной полтавщины и запачканныхъ до самой шеи въ канадскую глину. Здѣсь все были молодцы на подборъ, красивые, крѣпкіе, одѣтые въ чистое платье цивилизованнаго покроя и похожіе скорѣе на какое-то новое племя, которое еще не родилось, но должно родиться на Руси, провѣяться на элеваторѣ, который перетряхаетъ русскую сырую рожь до самаго дна мѣшковъ и обдуваетъ ее со всѣхъ сторонъ теплымъ и вольнымъ воздухомъ. Послѣ трехлѣтняго пребыванія въ Канадѣ они уже выглядѣли совсѣмъ старожилами и хлопотали вокругъ своего лагеря подъ мостомъ съ такою увѣренностью, какъ будто это мѣсто было занято еще ихъ дѣдами и отцами. Палатки у нихъ были такія же бѣлыя и большія, какъ и у англійскихъ дачниковъ. Внутри земля была подкопана, умощена досками и укрыта одѣялами и простынями, такъ что образовались довольно удобныя кровати.

Завтракъ былъ готовъ. Духоборы немедленно усадили меня за столъ и сунули мнѣ въ руки точеную деревянную ложку издѣлія собственныхъ мастерскихъ Канадской Духоборіи.

Я попробовалъ отговориться, но долженъ былъ уступить гостепріимству моихъ новыхъ знакомыхъ.

— Поѣшь съ нами борща! — настойчиво говорили они. — Полно тебѣ англійскимъ прѣснымъ хлёбовомъ брюхо ополаскивать.

Духоборскій борщъ былъ горячій и густой, биткомъ набитый различными овощами и обильно заправленный коровьимъ масломъ. Я свелъ съ нимъ потомъ близкое знакомство во время своихъ странствованій по духоборскимъ селамъ.

— Чѣмъ намъ жить у англиковъ да платить по полудоляру на день, лучше же намъ варить себѣ по-своему, — говорили духоборьі. — Наше брюхо требуетъ другую пищу, — борщъ, квасъ, кашу, крутой хлѣбъ, все кислое да прочное.

Это была русская національная стихія, которая не хотѣла идти на компромиссъ съ американскимъ сладкимъ картофелемъ и слоенымъ пирогомъ изъ тыквы.