Том Стволер (Tom Boler)

– Мой папа лучше. Мой папа работает на нефтяной вышке, которая в море. У меня правильный папа. Не то что твой.

Марко Меккано садится к себе на кровать.

Я тоже сажусь рядом с ним на кровать и объясняю:

– Есть папы, которые неправильные, а есть которые правильные. Которые правильные, они самые лучшие. А мой папа – он лучше всех. Он работает на нефтяной вышке, которая в море. Называется «на буровой».

Марко Меккано кивает и хмурится. Я говорю, чтобы как-то его ободрить:

– Зато у тебя очень хорошая комната. Марко Меккано пожимает плечами.

– Это твой медвежонок?

Марко Меккано берет своего плюшевого медвежонка, улыбается и говорит:

– Oso. Tasa Idiota.

– Его так зовут?

Марко Меккано кивает, улыбается и говорит:

– Tasa Idiota.

И целует медведя в нос.

Забавное имя для плюшевого медвежонка.

– А что еще у тебя есть?

Я смотрю по сторонам. Смотрю, что у него есть еще.

Марко Меккано встает с кровати и говорит:

– Globo. Mundo globo. Я качаю головой:

– Нет, нет. Не глобо, а глобус. – Я произношу по слогам, так, как правильно: – Гло-бус. – Глобус, это такая карта всего мира, только круглая, как мяч. И еще глобус крутится. Я кручу глобус, нахожу море, самую середину, где все-все синее, и показываю туда пальцем: – Видишь? Вот здесь. Там мой папа. На нефтяной вышке.

Марко Меккано делает смешное лицо и говорит:

– Globo.

– Ты неправильно все произносишь. – Я говорю это совсем не обидно, мне вовсе не хочется его обидеть. А потом я вдруг слышу какой-то шум. – Тише. Что там за шум?

Марко Меккано закрывает глаза и как будто принюхивается. Как будто пытается уловить запах.

Только это не запах, а звук. Где-то на улице, за окном. Я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Окно выходит на сад за домом. Там играют какие-то девочки. Очень шумно играют. Сразу видно, что им там весело.

– Hermana amistades. – Марко Меккано тоже подходит к окну. – Apestoso hermana.

– Может, тоже пойдем поиграем на улице? Марко Меккано качает головой. Он не хочет играть

на улице.

Он не хочет, а я хочу. Я бегу вниз по лестнице, ищу дверь, которая в сад. Вижу мистера и миссис Меккано и сразу от них убегаю. Не хочу, чтобы они меня тискали и подбрасывали к потолку. Мистер и миссис Меккано смеются, как будто я очень их рассмешил. Но я совсем не хотел их смешить. Я хотел поскорее добраться до сада, где играют те девочки. Они потому что такие красивые.

И вот я в саду, только девочек там уже нет. Есть только я, без никого. Чей-то голос говорит:

– Aceituna.

Я поднимаю глаза. Это Марко Меккано. Открыл окно в своей комнате и высовывается наружу и ест оливку. Рядом с домом растет оливковое дерево, ну, на котором оливки. Марко Меккано срывает оливку с дерева, ест ее и плюется в меня. Уже не оливкой, а косточкой.

Я смотрю на дерево. Оно очень большое, и сад тоже большой, и там много деревьев. Самые лучшие – это оливковые, на которых растут оливки. Оливки – это такие ягоды, они похожи по вкусу на оливковое масло. Ветки дерева тянутся прямо в окно Марко Меккано, тянутся ему в рот, оливки растут у него во рту, а потом – в животе, он их ест и плюет в меня косточки, он как живой автомат, который стреляет косточками.

Я прячусь за деревом. Смотрю вверх, на Марко Меккано, который высунулся из окна и высматривает меня, только он меня не видит. Потому что я спрятался.

Где же девочки?

Выглядываю из-за дерева. Смотрю вверх, на Марко Меккано, только его уже нет.

Ну, где же девочки? Их уже нет. Я их не вижу и даже не слышу. И не чувствую, как они пахнут. Они, наверное, вообще не пахнут. Потому что они красивые. Симпатичные. Смотреть на девчонок – это как будто смотреть на цветы, и на солнышко, и на мороженое, и на маму. Я иду их искать. Куда же они подевались? Я сейчас разозлюсь. Они, наверное, прячутся от меня, как я прячусь от Марко Меккано, только он косточками плевался, а я косточками не плююсь, у меня даже нет косточек, чтобы плеваться. Эй, девчонки, вы где?! Тут в саду столько деревьев, за которыми можно спрятаться, и они где-то прячутся, эти девочки. Прячутся от меня за деревьями. Им меня видно, а мне их – нет. Они прячутся и смеются надо мной. А я их ищу, этих девочек, которые… Я что-то нашел.

Наклоняюсь, смотрю. Это такая девчоночья штучка, чтобы носить на руке. Украшение. Браслет. Очень красивый браслет, розовый с белым, как будто цветы и ракушки нанизаны на ниточку друг за другом. Я смотрю на него. Думаю, думаю, думаю. Стучу пальцем полбу. И вот что я придумал: главное, это не что я нашел, а – где. Браслет лежит на дорожке, которая маленькая и отделяется от большой, где я сейчас. Я сворачиваю на маленькую дорожку и иду по ней. Ищу этих девочек, которые…

Я опять что-то нашел.