Том-Укротитель

Здесь на руках своего спасителя неподвижно лежала мисс Джейн, громко ржал и взбрыкивал задними ногами черный жеребец, а на земле, сотрясаемый последними предсмертными судорогами, распластался белый арабский скакун юной наездницы.

Если бы не сильный, характерный запах сгоревшего у служебного входа пороха, вполне можно было подумать, что все здесь происходящее — не более чем хорошо задуманный и удачно осуществленный номер. А благодарные зрители бешено аплодируют!

Кортеж, не обращая внимания на овации, исчез в огромном коридоре, ведущем в артистические комнаты и конюшню.

Том все время беспокойно оглядывался:

— Мистер Диксон? Где мистер Диксон?

Клоуны, гимнасты, жонглеры, музыканты, наездники — все молчали, стараясь прийти в себя и обрести спокойствие.

Среди артистов были раненые, может быть, даже и мертвые, но никто не осмеливался спросить об этом вслух.

Осторожно, стараясь не уронить бесценный груз, Том слез с коня. Укрощенное животное послушно последовало за хозяином.

Молодой человек продвигался вперед через обломки рухнувших перил и какие-то нагромождения с величайшей осторожностью.

Наконец он увидел директора, лежащего на соломенном тюфяке. Механик в черном прокопченном комбинезоне поднес к его рту виски.

Мистер Диксон был так бледен, что лишь нездоровый блеск его глаз свидетельствовал о том, что он жив.

Увидев неподвижную дочь, он закричал:

— Джейн! Моя девочка!.. Она мертва?

— Нет, нет! Успокойтесь, она потеряла сознание, только и всего.

— Вы говорите правду?

— Клянусь!

— Благодарю вас!.. Благодарю!..

— Но что с вами, мистер Диксон?

— Я чуть не погиб от взрыва. К счастью, все обошлось… Джейн в порядке… Как я рад, мне уже лучше! Негодяи! Бандиты!

— Хозяин, вам нельзя волноваться, — строго вмешался механик. — Скоро придет доктор. Осмотрит вас и мисс Джейн.

— Положите мою девочку здесь, рядом. Уил, дорогой, скажите, система безопасности в порядке?

— Да… все работает.

— Благодаря вам… вашему хладнокровию… Но, святый Боже, что там происходит?

Сильный шум, все нарастая, заполнял собой огромный Цирк. В это время в служебное помещение ворвался запыхавшийся клоун Баттерфляй. На его напомаженном лице блестели перламутровые капельки пота.

Артист был растерян:

— Хозяин! Они требуют зрелища! Им сказали — представление продолжается… и они…

— Надо пойти навстречу публике. Друзья мои, сделайте что-нибудь… Любые номера.

— Надеюсь, я тоже смогу быть полезным, — энергично вмешался Том.

Диксон протянул ему обе руки:

— Вы спасли мою дочь… Я бесконечно вам обязан, а сейчас покажите все, что только можете.

Во время разговора появился мистер Госсе:

— Они требуют Тома-Укротителя! Послушайте!

Все замолчали, и стали отчетливо слышны голоса зрителей:

— Мистера Тома! Тома-Укротителя! Тома! Тома! Тома!

Молодой человек устремился на арену, успев только бросить на ходу:

— Бегу, черт бы их всех побрал!

Выскочив на арену, Том оказался лицом к лицу с неизвестным джентльменом. Тот перешагнул через барьер и стоял на песке возле поверженного арабского скакуна.

— Том? Наш герой? Но почему-то пешком! — насмешливо сказал джентльмен.

Молодая красивая девушка, сидевшая неподалеку, громко заявила:

— Мне он больше нравится верхом на лошади!

— Нам тоже!.. Где Манкиллер? — завопила толпа.

Походив по арене взад-вперед, незнакомый джентльмен обнажил голову и стал широко махать шляпой, давая тем самым публике понять, что хочет говорить.

Из толпы послышались возгласы:

— Кто этот шутник? Наверное, проходимец! Что он хочет сказать?

Стало тихо, и джентльмен стал восклицать:

— Леди и джентльмены!.. Вас обманывают! Осмелюсь даже сказать, на вас плюют!..

— Кто? Кто посмел?

— Подождите! А лучше послушайте… Я вам говорю… Это представление не что иное, как самый бесстыдный обман. Вы все заплатили от трех до шести долларов за место, но, клянусь славным именем моего отца, зрелище не стоит и цента!

Публику начал забавлять этот господин.

А тот продолжал еще громче:

— Посредственный спектакль, не так ли? Не стану оценивать работу профессионалов. Но справедливости ради просто обязан во весь голос заявить: любители выступили ниже всякой критики! Вы слышите, леди и джентльмены, — ниже всякой критики!

Подумайте только! Что представляет собой Манкиллер, так называемый убийца людей, один вид которого бросает вас в дрожь?

Это драный козел, он сто́ит двадцать долларов, не более. Да, да! Паршивое животное, в него только влили для бодрости две пинты[49] бренди…[50]

А ковбои, эти жалкие молокососы? Все четверо сбежали, испугавшись клячи, хватившей слишком большую дозу бренди.

— Но как быть с тем несчастным? Его ведь убил Манкиллер!

— Он не мертвее, чем мы с вами, леди и джентльмены! Все происходящее — лишь дешевая комедия, «липа». Это я вам верно говорю!.. Что же касается Укротителя… вы так восторженно ему аплодируете… то знайте, он просто оказался ловчее тех четырех щенков и сумел оседлать животное, пьяное как…

— Как вы сами, сэр! — прервал Том, не понимая, куда клонит этот скандальный господин.

— Вы хотите сказать, что я нетрезв?!

— Вот именно, вы просто лыка не вяжете!

— Вы мне за это заплатите!

— Когда угодно!