В газетах сказано о том,Что продан Диккенсовский дом.Публично, именем закона,Дом «Копперфильда» и «Сверчка»Оценщики аукционаНа днях пустили с молотка.Бедняга Диккенс много летЛежит в Вестминстерском аббатстве.Он не узнает из газетОб этом новом святотатстве…Клубится лондонский туманИ с фонарями улиц спорит,Как в дни, когда писал романПокойный автор «Крошки Доррит».По-прежнему издалекаМы слышим крик зеленщика,И запах устрицы и травкиДоносится из ближней лавки.Во мгле, продрогнув до костей,По переулкам бродят дети…Но нет уж Диккенса на свете.Певца заброшенных детей.Его уж нет. И продан дом,Где жил поэт, чудак, мечтатель.Пойдет ли здание внаемИль будет отдано на слом, —Решит случайный покупатель…Будь этот дом в стране труда,А не в краю капиталистов,Его бы, право, никогдаНе описал судебный пристав.В музей он был бы превращен,Очищен от столетней пыли.Туда бы школьники ходилиПо воскресеньям на поклон.И вновь бы ожил дом холодный,Видавший столько перемен…Среди его старинных стенНе умолкал бы шум народный.Согрел бы их людской поток.И жадно слушали бы дети,Не затрещит ли в кабинетеПриятель Диккенса — сверчок…
1949
Голливуд и Гайавата
Если спросите: откудаИзгнан старый Гайавата,Я скажу: из Голливуда,Я отвечу вам: из Штатов.Те, кто любит в день погожийСлушать древние сказанья,Спросят, может быть: за что жеГайавате наказанье?Я отвечу им: Поквана —Трубка Мира — виноватаВ том, что вынужден с экранаУдалиться Гайавата.Вы узнáете, в чем дело,Прочитав две-три цитатыИз описанных ЛонгфеллоПохождений Гайаваты:«…Из долины Тавазэнта,Из долины Вайоминга,Из лесистой Тоскалузы,От скалистых гор далеких,От озер страны полночнойВсе народы увидалиОтдаленный дым Покваны,Дым призывный Трубки Мира…»Голливуд, читая строкиИз народного сказанья,Обнаружил в них намекиНа Стокгольмское воззванье.Сразу отдал он команду:«Чтоб спасти от бунта Штаты,Прекратите пропагандуКоммуниста Гайаваты!..»
Новые приключения «Мурзилки»
С пометкой «запрещено» в СССР возвращаются из Франции такие издания, как журнал «Мурзилка».