Томагавки и алмазы

И наконец, каков же итог здесь? А он печален для Германии – в который раз. Никаких выгод от Октябрьской революции немцы не получили. У них у самих вскоре грянула революция, после чего Советская Россия с превеликим удовольствием денонсировала Брестский мир. Кайзер бежал в Голландию (правда, отрекаться от престола не стал), немцы, выкачав из Украины некоторое количество продовольствия (если поделить на все население Германии, получится совершенно ничтожная цифра), ушли домой.

И вот тут-то настал черед советского реванша. Теперь уже Советская Россия приложила все силы, чтобы превратить германский бунтарский хаос в красную революцию. В Германию потоком хлынуло оружие, золото, пропагандистская литература. Туда толпами отправляли коммунистов, немцев по происхождению, не забывших язык, специалистов по организации Германской ЧК и «красных сотен», которым предстояло в «день Икс» захватить стратегические объекты. Причем все это особенно и не скрывалось. Это все было очень серьезно – сторонников у большевиков в Германии имелось немало. Да, дело провалилось. Но шансы на успех были серьезные.

К чему я подвожу читателя чуточку длинным и кружным путем? Да к нескольким нехитрым мыслям. Революция или переворот (иногда меж ними трудно провести четкую грань) очень часто финансируются иностранными деньгами. И часто вложившие денежки «спонсоры» не находят в подопечных не то что шпионов, но даже агентов влияния – но когда они понимают, как цинично их использовали исключительно к собственной выгоде, уже поздно на что-либо повлиять…

А вот теперь самое время вернуться в Российскую империю, к переворотам Елизаветы Петровны и Екатерины.

Переворот Елизаветы до сих пор сплошь и рядом изображается в этаком опереточно-облегченном стиле. Так иногда бывает. В кино. В жизни все гораздо сложнее.

Изображается так: однажды ночью Елизавета, браво нацепив кирасу поверх платья, явилась в казармы гренадерской роты Преображенского полка, напомнила солдатам, что она – родная дочь Петра Великого, а на престоле сидит дальняя родственница, седьмая вода на киселе, натащившая к тому же в Россию уйму немцев, которые обсели все хлебные должности, и собирается править страной как собственным имением. Какая русская патриотическая душа это стерпит? Солдаты и не стерпели. Хлынули за Елизаветой, арестовали правительницу Анну Леопольдовну, малолетнего законного императора Ивана Шестого (по младенчеству решительно не понимавшего, что вокруг происходит), еще нескольких сановников. И на престоле на двадцать лет утвердилась государыня Елизавета.

В жизни все сложнее. Перевороту предшествовала долгая, как сказали бы мы сегодня, подготовительная работа: Елизавета долго завоевывала популярность у гвардейцев: присутствовала на полковых праздниках, сидела за обедом у простых солдат, крестила у них детей.

А позже уже сама задавала рядовым гвардейцам обильные роскошные обеды – что требует немалых денег, а с ними у полуопальной принцессы всегда было скверно.

Деньги поступали из Швеции – через посредство лейб-медика принцессы Лестока (по совместительству – агента французской разведки). Более того – во время тайных переговоров шведы были готовы помочь заговорщикам Елизаветы своими гвардейскими частями. Интерес шведов лежал на поверхности – они хотели вернуть территории Прибалтики, завоеванные (а потом честно купленные у них) Петром Первым. На словах Елизавета обещала хоть Луну с неба. Бюрократы-шведы даже составили секретный письменный договор, где все было четко прописано, – но Елизавета оттягивала подписание до последнего, ссылаясь на то, что следует соблюсти максимальную секретность. Так и не подписала. И, став императрицей, не вернула шведам ни кусочка земли (из-за чего потом произошли русско-шведские войны, неудачные для Швеции, потерявшей вдобавок и часть Финляндии).

Екатерина, задумав свергнуть мужа, оказалась в еще худшем положении. Чистокровная немка, она никак не могла сослаться на свое родство с Петром Великим. Здесь нужен был чисто материальный стимул – звонкое золото. Ради денег и карьеры гвардейцы возвели бы на престол, пожалуй, и эфиопскую принцессу, лишь бы ее золото было настоящим, полновесным. Такова уж была гвардейская мораль восемнадцатого столетия – и русская гвардия не была ни извращением, ни исключением. Золото решало многое, а карьеры в тот взбалмошный и бурный век очень часто добывались шпагой.

Деньги, по некоторым источникам, дали англичане, кажется, через посредство датского банкира Кнутсена. Никаких выгод они от этого не получили. А вскоре Екатерина столкнулась с коварством Англии – в первый, но не в последний раз. Оказалось, что, строго говоря, Россия и Англия находятся… в состоянии войны! Потому что всю вторую половину Семилетней войны Англия тайно субсидировала Пруссию, воевавшую в том числе и с Россией. Через три года после окончания войны пришлось заключать уникальный мирный договор – до этого не объявляя друг другу войну и не воюя. Бывают в истории Большой Политики и такие курьезы…