Томас из Рэдинга

   -- Чего вы, приятели, -- сказал Ласочка, -- удивляетесь на него? Ведь он может вам наговорить сотни таких причитаний. Потому мы и называем его нашим "Пророком на всякий случай".

   -- Его имя соответствует его внешности, -- сказали они. -- Мы никогда в жизни не слыхали ничего подобного. Если бы все это оправдалось, это было бы очень интересно.

   -- Не сомневайтесь в том. Это все оправдается, -- сказал Ласочка. -- В подтверждение вот что я вам скажу: стоило ему раз увидать, как наш Ник поцеловал Нель, и он немедленно сочинил такое двустишие:

  

   Сей поцелуй тебя обогатит, о Нель:

   Младенца даст тебе чрез тридцать шесть недель!

  

   И, честное слово, послушайте, что я вам скажу! Мы считали недели. Оказалось как раз так, подошло так точно, как задница Ионы к столчаку. С тех пор наши девушки не решаются целоваться с парнями у него на глазах.

   Затем они расстались, и каждый отправился по своим делам: лондонские ткачи к своим станкам, а приезжие к своим барыням. После многочисленных пиров и развлечений жены суконщиков вернулись к себе домой, порастрясши свои кошельки, но понабравшись спеси. Жена Симона из Саусзэмтна говорила даже другим своим спутникам, что она совершенно не понимает, почему их мужья не обращаются с ними так же хорошо, как лондонские купцы обращаются со своими женами.

   -- Потому что, -- говорила она, -- в конце концов, мы все так же представительны, как самые важные из них, так же хорошо сложены, так же красивы лицом, с такими же стройными и изящными ножками; так почему же нам не быть так же хорошо одетыми, как они, раз у наших мужей имеются на то средства?

   -- Правда, кума, -- сказала жена Сэттона, -- я прямо краснела, когда видела, как они расфрантились и важничают, а мы одеты так по-старомодному.

   -- Ах, боже мой, -- говорила другая, -- мой муж купит мне платье в Лондоне, а не то я ему покажу, где раки зимуют!

   -- И я тоже, -- сказала вторая.

   -- И я тоже, -- сказала третья.

   И все твердили одно и то же. Когда они вернулись к себе, у их мужей голова кругом пошла, в особенности у Симона; его жена каждый день приставала к нему с тем, чтобы он достал ей полный подбор нарядов из Лондона.

   -- Моя дорогая супруга, -- сказал он ей, наконец, -- довольствуйся своим положением; что подумали бы о нас байльи, если бы я разрядил тебя, как паву, и ты затмила бы их жен своими нарядами. Они подумали бы, что или я сошел с ума, или что у меня больше денег, чем их есть на самом деле. Сообрази то, пожалуйста, моя дорогая супруга, что те, кто начинают строить из себя важных персон, кончают нищенством. А потом, одного этого было бы достаточно, чтобы повысить взимаемый с меня королевский налог. Очень часто случается, что о средствах человека судят по тому, как одевается его жена. Мы, провинциалы, будем скромны. Добротная серая шерстяная ткань, хорошее сукно на пеньковой основе -- вот что подходит для нас. Уверяю тебя, моя супруга, что для нас так же неприлично одеваться под лондонцев, как лондонцам одеваться под придворных.

   -- Что вы тут мне рассказываете, -- сказал она, -- господин супруг? Разве мы созданы господом богом не так же, как лондонцы, и не такие же верноподданные короля, как и они? Раз мы так же богаты, то почему бы нам и не наряжаться так же, как они? Если тут имеется для нас какая-нибудь разница, то она заключается только в том, что наши мужья не относятся к нам так же хорошо, как лондонские мужья к своим женам. Вот в чем ваш недостаток. Тамошний сапожник одевает свою жену лучше, чем здешний суконщик. Продавщицы устриц в Лондоне, уличные торговки фруктами по праздникам расфранчиваются лучше, чем мы. Я видела, как служанка одного из наших купцов шла с ведром воды на плече, а на пальцах у ней было с дюжину золотых колец. -- Поверь мне, -- сказал он, -- она заработала их не без труда! Но ведь, женушка, нужно принять в соображение и то, что Лондон -- столица и главный город Англии. На него все иностранцы обращают свои взоры. Это королевская резиденция, место пребывания его величества. Народы всего мира стекаются в Лондон. Вполне естественно и уместно, чтобы граждане такого города одевались не так, как крестьяне, а носили бы для поддержания чести страны соответственные одеяния, которые производили бы на посетителей впечатление пристойности и хорошего тона.

   -- Но если бы и мы, провинциалы, были одеты не хуже их, -- сказала она, -- разве бы это не поддержало тоже чести страны?

   -- Жена, -- сказал он, -- бесполезно спорить дальше. Это невозможно по тысяче причин.

   -- Ну, тогда, -- сказала она, -- переедем жить в Лондон.

   -- Это легко сказать, -- отвечал муж, -- но нелегко сделать. Итак, прошу тебя, прекрати свою болтовню; ты говоришь совсем, как дурочка.