Томас Мюнцер

В иоахимитском подворье была организована коммуна из трехсот человек. Она существовала не только от трудов своих членов, но и за счет церквей и монастырей, имущества которых в эти дни представляли ничейное достояние. Мюнцеровская коммуна просуществовала около двух месяцев. Для бедняков были отведены земли духовенства, была провозглашена общность имущества, обязанность всех работать и упразднение всякого начальства. Но такая организация общества не распространялась на весь город. Главою бюргерского большинства был Пфейфер, который не разделял мюнцеровских «еретических» идей. «В действительности же Мюльгаузен остался республиканским имперским городом, с несколько демократизированной конституцией, с избираемым всеобщей подачей голосов и находящимся под контролем народного собрания сенатом и с наспех импровизированной организацией натурального обеспечения бедных. Общественный переворот, казавшийся протестантским буржуазным современникам столь ужасным, в действительности никогда не выходил за рамки слабой и бессознательной попытки преждевременного установления позднейшего буржуазного общества»[12].

Сам Мюнцер видел, конечно, какая пропасть лежит между его коммунистическими стремлениями и реальной действительностью. Поэтому он, хотя и уделял внимание коммунистической общине, центр тяжести всей своей деятельности направил на борьбу с феодалами и крепостниками. В письменных воззваниях к восставшим крестьянам Мюнцер почти ничего не говорит о коммунизме, а обращается с такими словами и лозунгами, которые лучше всего и скорее могут их двинуть на беспощадную борьбу с феодалами. Пребывание Мюнцера в Мюльгаузене сделало этот город центром тюрингенского восстания.

Всего полгода назад крестьяне предали революционное движение в Мюльгаузене. Теперь возникшие в Швабии волны крестьянского мятежа докатились до севера Тюрингии. Крестьянство в ближайших к Мюльгаузену районах было вовлечено в революцию. Сведения, получаемые гессенскими и саксонскими князьями о положении в их владениях, делались все более и более тревожными.

Жители деревни Нидеридорга, что вблизи Мюльгаузена, отказали гессенскому амтману Христиану Шмальштиц в уплате податей и налогов. На повторные требования амтмана они ответили, что только бог их господин и никакому другому господину они не желают быть послушными. Рыцарь Ганс фон Берлепш доносил герцогу Георгу о революционных волнениях в Зеебахе. Совет Нордгаузена жаловался шварцбургокому графу на его подданных, наносящих ущерб городу. Эрфуртцы были обеспокоены «восстанием крестьян и неповиновением многих горожан».

Двадцать третьего апреля 1525 года большие толпы крестьян собрались в местечке Кронберг, в нескольких милях от Мюльгаузена, а 25-го вспыхнуло восстание и в Лангельзальце. Мюнцеровские эмиссары бродили по стране, они разносили его письма как в близлежащие города и селения, так и в отдаленные местности страны.

Существуют свидетельства, подтверждающие его непрерывную письменную связь с отдаленной Швабией. В. Циммерман в своей «Истории крестьянской войны в Германии» сообщает: «Хотя его [Мюнцера] не было в этой местности [Клетгау] и он отправился в Тюрингию, где жил в Мюльгаузене, он все-таки писал сюда письма своим доверенным и непрестанно разжигал беспокойных людей и восстановлял их против их господ и начальников. А незадолго до вспышки крестьянского восстания в ландграфстве и в окрестных странах он разослал туда нарочных с письмами и чертежами, на которых была изображена величина ядра и калибр тех орудий, которые были уже отлиты для целей восстания в Мюльгаузене. Этим он успокаивал и ободрял сомневающихся».

В эти дни внимание Мюнцера было сосредоточено главным образом на организации восстания в родной Тюрингии. Нужна была поистине титаническая энергия, чтобы поднять крестьянские массы Тюрингии. разжечь в них боевой дух и научить их с оружием в руках отстаивать свои интересы. В. Циммерман говорит об этом так: «Он превосходно знал большую часть своих тюрингенцев: то были не швабы, следовавшие с самой юности за знаменем и выросшие среди войн, то были не франконцы, составлявшие черную рать Флориана Гейера, не стрелки из Альп и Эльзаса. Их постоянным делом было с трудом вымогать у скудной почвы жалкое пропитание, единственными привычными орудиями их были лопаты и заступ»…

Письма Мюнцера к крестьянам, находившимся в лагере под Эйзенахом, говорят о том, как слабо теплилось в умах крестьян осознание их классовых интересов и каких трудов стоило Мюнцеру преодолеть нерешительность и страх крестьян перед господами и найти точку опоры, чтобы сбросить власть тюрингенских угнетателей.