Томчин (дилогия)

Мое предложение. Слить два образа в один. Отличная версия: хан остался живым во время эпидемии, более того, пожертвовав своей святой ханской кровью, спас свой народ. Хан в отличной форме, что продемонстрировал своей атакой подошедшей конницы, поприветствовав ее и проявив высокий боевой дух. Слухи еще не слишком расползлись, хана мало кто знает в лицо, а кто видел – в курсе проблемы. Значит, приводим меня в надлежащий вид, "гримируем" под хана, закрываем от лишнего общения охраной – все контакты через Бортэ и указанных ею людей, я же даже языка не знаю. Но каков эффект – смуты как ни бывало, а языкастых… Не мне вас учить. В общем, для народа – тот же хан, только святой и бодрый.

Теперь о злодее‑супостате. Ну, во‑первых, все союзы‑комплоты против нас и преждевременные нападения сразу отпадают, а во‑вторых – степь ждет сюрприз: это мои предложения о нововведениях в войсках, которые я озвучу после первых побед, и новизна военной тактики, ведущей к самим победам, если ее одобрит экспертный совет из уважаемых воинов, выбранных по указанию Бортэ. У покойного такого не было, его привычки и методика ведения войны врагам известны. Он уже святой, будет и победоносным, мне славы не жалко.

Вот, где‑то так. А дальше – думай, Бортэ, думай.

Думай и давай мне карту, информацию и свободу. И я махнул рукой Цэрэну, чтобы тот подошел поближе. Будем приглашать старшую жену на рандеву.

Глава 5

Бортэ появилась через два дня, когда я уже не то что не ждал ее, а начал придумывать новые каверзы. Сегодня она, наверное, решила меня поразить, по крайней мере, я положительно воспринял перемены во внешности старшей жены. Вместо кочевницы в стандартных халате и шароварах, в которых здесь все ходят (судя по всему, это аналог нашей походно‑полевой формы), в этот раз ко мне явилась царица. Роскошный халат до пят, под ним рубашка с длинными рукавами, скрывающими пальцы, под ней, наверное, майка.

У нас так обкуренные негры в кинофильмах иногда одеты, ярко, цветасто, все не по размеру, стиль такой в жизни. Те негры, которых я сам за границей видел, одеты, как все окружающие, а в Амстердаме или на карнавале в Рио народ поголовно валяет дурака, я сам валял, хотя в колготках, конечно, не ходил. Может, не с теми неграми общался, не туда ездил, правды жизни не искал? Шучу я, шучу, нервничаю сильно, свободы хочется. Сапожки Бортэ мне понравились, носки их выглядывают из‑под халата. Великокняжеские сапожки. На голове какое‑то медное, но, наверное, модное сооружение в виде трубы с перьями, стоящими в ней, как в вазе. Прическа. Очень красиво. Волосы в тонких косичках и по плечам лентами переплетены. Все золотом расшито, разноцветными камнями украшено, когда‑то, маленьким, был в этнографическом музее – там примерно такая же байда напялена на экспонаты.

Так… Отставить разглядывание. Раз после прошлой встречи в мою стандартную однокомнатную юрту такой пришла, значит, не зря я старался. Теперь – работаем переговоры.

Бортэ переступила порог юрты, до нее все вползали, встала надо мной, лежащим на свернутом вместо подушки куске войлока, слушать готова. А вот это – подарок, это да, угодила. Дощечки, намазанные чем‑то вроде воска, и медный гвоздь. Но Цэрэн все равно пригодится, он меня и мычащим понимает, хоть цифры до царицы донесет.

Два часа толковал, Цэрэна запарил, вроде, все, что хотел, два раза донес, но, поди ж ты, пойми – что ей в голову попало? Из нового. Учи язык? – и – лекаря пришлю! Уезжать пора на зимние квартиры, готовься. Да я встаю с трудом, как на коне поеду? А повозок нормальных у них нет. Не на телеге же по степи. А ехать далеко? Ну, как готовиться? Да пошла ты…

Опять под ложечкой заныло.

А переезд все‑таки свершился, сейчас мы остановились в долине какой‑то маленькой речки в предгорьях. Да какое предгорье, метров сто‑сто пятьдесят выше степи, все жухлой травой покрыто, кое‑где камень обнажился, видел пару осыпей. Но въехали в приличный котлован, все есть: пастбища, место для стоянки, вода. Чувствуется, что они здесь каждый год зимуют.

Ну и планета мне попалась, как тут только люди живут? Летом градусов до пятидесяти доходит, а средняя жара каждый день – тридцать пять. Почти пустыня. Думал, здесь зимы мягкие. Ага, как же! Двадцать градусов – это я спокойно бы воспринял, в Питере и тридцать, и ветер еще бывает, потерплю. А пятьдесят – не хотите? Был в Иркутске зимой при сорока пяти, могу отличить. Да, еще здесь снега мало. Юрту дали ханскую, большую, белый войлок. Охрана – шесть лбов за ширмой сопят, сменяются шесть раз за сутки.