Томчин

Буйная семейная жизнь оказала ожидаемое воздействие на мой могучий, но, таки — юный организм, я спал с лица и перестал интересоваться другими девушками. Вообще… Даже глазом не реагировал на мелькающие соблазнительные мордашки и фигурки, поражая выдержкой приятелей. Институтских — на остальных не оставалось времени. Уже "по-пиву" перестали предлагать… Мои были лучше, а если что-то стоящее проходило мимо — так и пусть себе мимо идет. Обе моих прелести дружным фронтом выступали за тихие семейные вечера, все больше окружая уютом, заботой и негой. Кончились театры и рестораны. Магазины, аптеки, поездки к пока еще немногочисленным родственникам. На конец (года), не видя иного выхода, сделал предложение обеим и стал готовиться к совместной жизни втроем. Потому как по очереди было уже невозможно!!! Снял квартирку на оставшиеся после бурного года гроши — таки девочки были из благополучных и родители присутствовали. Был даже папа-генерал.

Мать давно настояла, чтобы завязал с большинством работ, а то уже на себя не похож, нервный, дома не бываю, ночью заснуть не могу. (Хрен уснешь — и тянет, и ломит). Так и с учебой проблемы пойдут. Не в деньгах счастье, а ей вообще ничего не надо.

И тут выяснилось. Дамы не желали делиться. Примерно через месяц я с чемоданами был выставлен из обеих гнездышек. Еще месяца два здорово болело (не там, в груди) — все-таки, за год они стали моими женами, родными, что бы я об этом впоследствии не думал. А еще через полгода у меня наконец наметился роман с гораздо менее яркой спутницей и жизнь пошла своим чередом. "Все что нас не убивает делает нас сильнее." Ницше? Далее жил с матерью и никуда из своей конуры не выезжал. Хватит, учи ученого.

Что странно, кроме непосредственных участников никто ничего не заметил. Мама — точно.

Почему-то вспомнилось именно сейчас. Два фронта…

Количественный состав войск на текущий год сохранил. Даже Ставку на том же месте оставил. Идеологию немного поменял. Мухали, получив две свежие дивизии взамен уставших, привыкает обходиться ими и своей китайской группой, решать четкие локальные задачи, имея в уме общий план кампании. Со следующего года он здесь останется один, будет моим Верховным представителем в империи со всей полнотой власти, наши китайские войска перейдут в его распоряжение. Если поставим задачу резко — может занервничать и даже запаниковать, привычно масштабно размахиваясь и рассчитывая на мою поддержку. А ничего сверх положенных двух свежих дивизий монголов я ему не дам. Соизмеряй желания и возможности, пугай больше, скачи меньше, и только туда, куда надо. Пусть задача небольшая, но доведи ее до конца и не теряй результат. Этот год потренируется, а дальше легче пойдет.

Задачами ему определим добить прошлогоднего мятежного молодчика Чжан Чжи, обидившегося на нас за казненного брата-предателя, а также — разрешить проблему киданей и Пусяня. Пусяня привлечь на нашу сторону, нравится он мне, здесь мы Мухали поможем.

А свежий сорокатысячный корпус Собутая вновь сбегает по осени к южной столице, как только Хуанхэ покроется льдом. Перспектива складывающейся традиции заставит императора весь следующий год сидеть тихо, как мышь под веником. Глядишь, и Мухали через год полегче будет — при смирном императоре.

Не знаю, почему, но толстяк Пусянь мне нравится, а молодой красавчик Чжан Чжи — нет. Молодости его завидую? Нет, но кто поверит? Не знает никто о моем сравнительном анализе. Мне кажется, что молодой — бесчестен и глуп, а толстяк — храбрец. Я, конечно, не дама, не мне судить. В начале весны Чжан Чжи пошел в атаку и захватил Синчжун. Похвалить его должен, а мне не по душе. Мухали отобрал город, красавчик спрятался в родовой крепости. Хитрости наши превзошел, за стены не показывается, штурмовать — людей терять. Что с таким умным делать? Только замуж за него выйти. Мухали замуж поздно, заплакал и ушел дальнюю крепостишку осаждать, да и с той проблемы. Совсем ослаб кочевник, ползает по китайской земле, и некому эту гадину с нее выкинуть. Гарнизон в крепостишке маленький, сотни не наберется. То ли дело у красавца — тысяч пятьдесят в городе. Не выдержала душа поэта, схватил веник и побежал гнать монголов от своей мелкой собственности. Тут его от родового гнезда и отрезали, армией дорогу перекрыли. Но нам он не достался. Свои офицеры проткнули и только потом сдались. И вся провинция сдалась, кто раньше не успел. Без комментариев.