Томление духа

— Всю жизнь не забуду этого сна. Помню его не памятью, а всем телом. Будто вы идете по улице в светлом платье, я нагоняю вас и…

— Когда вы так говорите, мне хочется закрыться.

— Я нагнал вас. Вы обернулись и через плечо улыбнулись мне. Больше ничего. Через плечо улыбнулись мне.

Пауза.

— Нет, я нескладно рассказал. Невозможно передать чувства тоски и нежности, которое испытываешь утром, просыпаясь. Целый день ходишь отравленный этим счастьем, точно пьяный. Почему так смотрите?

— Нил.

— Что? Что вы сказали?

— Вы меня мучите.

— Чем? Моя дорогая, моя радость. В первый раз назвала по имени. Дай мне твою руку. Ведь я больше не увижу тебя.

— Не надо…

— Нет, нет, я не трогаю. Почему ты всегда бледна, моя дорогая?

— Встаньте… встаньте.

— Позволь мне стоять на коленях. Я стою не перед тобою, а перед тем, кто создал тебя такою.

— Боже!

— И все-таки я должен уйти от тебя?

— Да.

— Хорошо. Я уйду. Теперь я и сам вижу, что так надо. Но хочу сказать то, что у меня на душе. Когда пишешь, все выходит глаже и лживее. Сейчас…

Пауза.

— Я люблю твое платье, твою комнату. То, что прогоняешь меня и причиняешь такую боль, тоже полюбил. На всю жизнь, на всю жизнь прикреплен к тебе. Умрешь ли ты, уедешь ли навсегда — ничего не изменится. Ах, этот сон! Лена.

— Бедный, милый.

Пауза.

— Целую минуту я молчал, потому что ты нечаянно положила руку на мои волосы. Я боялся, что если заговорю, ты опомнишься и примешь руку. Но мне не надо никаких подачек ни от кого.

— Нам лучше перестать говорить.

— Вы рассердились на то, что и я обнаружил гордость. Как я смею возмущаться и протестовать? Вы привыкли топтать людей, не замечая. Простите, что я дал себя заметить. Очень извиняюсь. Историю со сном я выдумал.

Молчание.

— Я ее выдумал. Неужто не заметили? Действительно, снилось, что передо мною шла девушка в светлом платье. Но были ли это вы — не знаю. По всей вероятности, — не вы. Я даже уверен. Ведь я никогда не видел вас в светлом. Но когда проснулся, почему-то решил: пусть это будет она. Теперь же я думаю, что это была одна моя знакомая… певица… Конечно, это она. Не смейтесь, я серьезно говорю.

— Не смеюсь.

— Я видел: вы улыбнулись.

— Не знаю.

— Ну-с, пора уходить. Который час? Ого, как поздно! Будьте здоровы, счастливы и так дальше. Чего бы вам пожелать?

— Зачем так говорите со мною?

— Как я говорю? Я желаю вам счастья и прочего.

— Прощайте.

— Прощайте.

Пауза.

— Дайте мне что-нибудь на память, Лена. Нелепо вдруг уйти и… Дайте книгу или что-нибудь.

— Нил, вы не должны на меня сердиться. Не могу иначе.

— Вы любите меня. Зачем вы делаете это?

— Неправда.

— Я знаю: вы любите меня, но для вас сладкая мука — растоптать свое и мое счастье. Особенно свое.

— Не люблю вас.

— Ложь! Ложь! Я чувствую. Мужчина всегда чувствует это. Чего вы хотите от меня?

— Ничего.

— Вы хотите от меня подвига, героизма. Разве можно подарить свою любовь обыкновенному смертному только за то, что он любит? Да вы себя презирать будете!

— Вы совсем не знаете меня.

— Поймите, в наше время подвиги не нужны. Все подвиги уже совершены до нас. Рыцари перемерли и прекрасно сделали. Остались только банки, железные дороги, конторы, тяжелый труд изо дня в день и страшная черная жизнь, которую надо как-нибудь пережить. Подвиги никому не нужны.

— Опять вы говорите так, чтобы меня обмануть. Нил, если кто способен на подвиг, то именно вы.

— Лена…

— У вас в душе много нежности. Почему хотите отдать ее одной, которая недостойна? Отдайте всем людям.

— Мена? Утешение?

— Нет, не должна вас утешать. Вы справитесь со своим горем и сделаетесь сильнее. Вы остро знаете свою вину перед всеми.

— Да, мою вину…

— Но что-то стоит между вами и подвигом, который носите в душе. Вы отворачиваетесь от него и хотите закрывать глаза. Молюсь, чтобы сердце сделалось вашим умом.

— Лена, ты любишь меня…

— Разве не видите, что истинная любовь — отдаст себя всего.

— Ты любишь…

— Вы можете сделать многое, но убегаете, как ребенок. Когда сейчас вы говорили о подвиге, не насмехались надо мною как вам хотелось, а старались себя уверить. Не бойтесь ничего.

— Если бы вы были около меня…

— Не должна. Не могу.

— Почему же?

Молчание.

— Почему? Скажите.

Молчание.

— Лена, с тобою я буду силен, все преодолею и не испугаюсь. То, что говорил тогда о рабочих — неправда. Я нарочно говорил, но ты поняла. Ты точно глядишь на меня все время, где бы я ни был. Голодный механик в саду был мне ближе, чем брат. Ты отдала ему все, что было в моем кошельке. Я подумал: она поняла мое сердце. Пойдем вместе.

Молчание.

— Я знаю, что надо делать и куда идти. В каждом человеке предчувствую брата, но гоню от себя эту мысль. Потому что, если поверить в нее, то надо отказаться от личного счастья. Этого не могу.

— Почему?

— Не могу отказаться от тебя.

— Необходимо.