Томмазо

Она богиня. Настоящая живая богиня. С долбаным единорогом. И она стоит у меня в гостиной, болтая о… ну… Непонятно о чём. А я очень-очень хочу прекратить общение. Несмотря на то, что она сюрреалистически красива, чертовски страшна. И, честно говоря, я не на сто процентов уверена, что снова не сплю.

— О, хорошо. — Я кивнула пульсирующей головой. Ой.

— Хорошо. Рада, что мы разобрались…

Она замолчала и просто уставилась в потолок, будто смотрела матч по пинг-понгу, метая взгляд бирюзовых глаз туда-сюда.

— Ммм… С тобой всё в порядке? — спросила я, думая, что если она не ответит, то, возможно, сейчас самое подходящее время уйти: схватить кошку и цыплят, а затем уносить задницу. Ну, и штаны не помешали бы.

— О да… — сказала она голосом, похожим на секс по телефону. — С тётей Сими всё хорошо. Да. Верно. Вот тут. Жёстче. Шлёпни сильнее! — Её глаза продолжали бегать. Это так, так тревожно. — Я сделала шаг в сторону входной двери, она резко повернула голову в мою сторону. — Хей. И куда ты направляешься? А? А? — Она наклонилась и встала ко мне нос к носу. — А-а-а-а?

Я подняла руки в знак капитуляции.

— Никуда. Я абсолютно никуда не собралась.

— Хорошо. Потому что, несмотря на то, что думает Томми, мне нравится этот парень. Я имею в виду, да, у него есть свои отвратительные черты, но разве у нас нет?

Я пожала плечами.

— Я-я действительно не з-знаю.

Она ткнула указательным пальцем мне в грудь.

— Возьмём, к примеру, твоего дядю Чака, инкуба. Ты знала, что он начал превращаться в доброго несколько десятилетий назад? Сам начал? А теперь, — она опустила палец и упёрла кулак в бедро, — у тебя есть идеи, почему тысячелетний демон, которому нравится убивать женщин, повесил наручники, верёвку, хлысты и смазки, чтобы стать дантистом и любящим отцом? А?

— Эм… Нет. Не знаю.

— Любовь, цыпочка. Он влюбился.

— Как мило? — сказала я, всё ещё совершенно не понимая, к чему она клонит.

— Да. Действительно. Потому что, если есть надежда для такого эгоистичного демонического ублюдка, как он, понимаешь?.. Ублюдка? Он инкуб, которому нравится… — Симил заметила, что я не смеюсь. — Не бери в голову. Моя точка зрения такова: если есть надежда для него, то есть надежда для любого.

Я медленно кивнула.

— И вновь… как мило?

— Да! — Она подняла палец. — Потому что даже после того, как первая человеческая жена Чака, его пара бросила его и дочерей, отвергла его, когда он, наконец, признался, кто он, растоптав бедное, пахнущее серой демоническое сердце, сделал выбор. Он не собирался отказываться от жизни своей мечты. Не собирался позволять никому знать, кто он. Не генетика, не его тёмные и очень извращённые тройные побуждения и, конечно же, не его диетические предпочтения. Он взял быка за свисающие яички и нашёл женщину, которая любила его таким, какой он был, и хотела разделить его мечту.

Я понятия не имела, была ли ее история полностью выдумана о дяде Чаке, но она казалась нереальной.

— Это очень милая история. Теперь я могу идти? — спросила я.

— Даже близко нет. Да, и, кстати, тебе следует поблагодарить дядю Чака. Он присматривал за тобой с того дня, когда Мааскаб напал.

— Он присматривал за мной, — скептически повторила я.

— О, да. Этот мужчина набрал несколько миль полётов и, по крайней мере, раз в неделю, проведывает тебя.

— Я тебе не верю.

— Никто никогда не верил. — Она покачала головой. — Но это не меняет факта, что он всегда рядом, прячется в тени, наблюдая за тобой. Я удивлена, что ты этого не заметила. — Она подалась вперёд ровно настолько, чтобы посмотреть за входную дверь. — Йоу! Чаки! — закричала она. — Как делишки?

В моей голове раздался тихий щелчок. Он — то существо, которое я ощущала?

— Он здесь прямо сейчас?

— Нет. Я просто была вежлива.

А?

Симил продолжила:

— И ты тоже должна.

— Должна что?

— Быть вежливой, дитя! Никогда не становись на плохую сторону инкуба. Подсказка: они любят корзины с фруктами. С шоколадом. И их эго очень хрупко, я предлагаю тебе поблагодарить его за то, что он лично помочился на каждый дюйм двора вокруг дома.

Милостивый Боже.

— Зачем ему это делать?

Она закатила глаза.

— Чтобы держать подальше любых духов, вампиров, демонов и нежелательных адвокатов. Моча демона — отличный репеллент.

Я сморщилась.

— Поверю тебе на слово. Пожалуйста, уходи. Всё это слишком безумно, чтобы воспринимать в один день.

У Симил отвисла челюсть.

— Ты не веришь мне?!

— Ну, я, э-э-э…

— Хорошо, но поверь вот во что: твоя тётя Клэр рассказала твоей матери о дяде Чаке и вселила в неё страх перед демонами и монстрами. С этого момента твоя милая мамочка ни о чём другом не думала. А слишком много думать весьма забавно. — Я чувствовала, что близится мудрый совет. Она продолжила: — Когда мы постоянно о чём-то думаем, мы притягиваем это. Вот посмотри на меня. Я постоянно думаю, о своей удивительности, и посмотри, какая я потрясающая! — Да, ты в восторге от себя.

— Ты пытаешься сказать, что моя мать решила сойти с ума?