Томминокеры

Бент Роджерс и Джинглс Гэббонс из полиции штата Мэн прибыли в Хейвен к пяти пятнадцати. Они ожидали найти скучную дымящуюся стену, поврежденную взрывом печи, видавшую виды пожарную машину рядом и два-три десятка ротозеев, бестолково толпящихся на обочине. Но вместо этого обнаружили, что городскую башню разорвало, как римскую свечку во время салюта. По улицам были разбросаны осколки кирпичей, повсюду зияли провалы выбитых окон, валялись останки растерзанных кукол… А многочисленные горожане, чтоб их, спешили по своим делам как ни в чем не бывало.

Эллисон встретил полисменов с необыкновенной сердечностью, словно они явились на ужин для республиканцев, а не на место катастрофы впечатляющего масштаба.

– Господи, это что же здесь такое произошло? – выдохнул Бент.

– Понимаете, все на самом деле чуть хуже, чем я докладывал, – произнес Дик, отвернувшись к усеянной кирпичами улице, а потом одарил обоих улыбкой нашкодившего мальчишки. – Мне показалось, никто все равно не поверит, пока не увидит своими глазами…

– Черт, я вижу – и то не верю, – пробормотал Джинглс.

И они повернулись к Дику спиной. Что взять с этого провинциального трепача, запутавшегося в собственной лжи, а то и просто тронувшегося умом с перепуга? Эллисону только это и было надо. Забыв о нем, полисмены округлившимися глазами обозревали последствия катастрофы. Постепенно радушная улыбка исчезла с лица Дика, сменившись холодным и злым выражением.

Тут Родес разглядел среди крохотных игрушечных ручек и ножек настоящую человеческую руку. Побледнев еще сильнее, он повернулся к Эллисону.

– Где миссис Маккосланд? – Его голос невольно сорвался на последнем слоге.

– Ну, понимаете, это еще одна наша проблема, – затянул свое Дик. – Видите ли…

7

Эллисон продержал их в городе сколько смог, не навлекая на себя подозрений. Полисмены уехали без четверти восемь, когда на город уже надвигались сумерки. И то потому, что, промедлив еще немного, они бы начали удивляться, почему так и не явилось вызванное по рации подкрепление. Оба переговорили с базой в Дерри – и оба ходили потом с озадаченным, отстраненным видом. На том конце отвечали верно, разве что с голосом было что-то не так. Но кого могут волновать подобные мелочи, тем более в таких обстоятельствах? Полицейским и так хватало забот. Во-первых, масштабы произошедшей трагедии. Во-вторых, личное знакомство с жертвой. Мысли о том, как бы ухитриться заложить фундамент потенциально крупного дела, чтобы в будущем избежать процедурных рогаток, которые помешают расследованию, – это в-третьих.

Кроме того, на них уже начинало сказываться пребывание в Хейвене. Полисмены чувствовали себя так, словно целый день настилали виниловые полы в помещении без вентиляции… или незаметно для себя напились. Нет, они не начали слышать голоса́ – до этого не дойдет, их уберут намного раньше, – но ощущали себя как-то странно, заторможенно, будто с огромным трудом преодолевали барьер, хотя всего лишь занимались своей повседневной работой.

Все это Дик Эллисон выудил из их голов, попивая кофе в «Хейвен-ленче» через дорогу. Ну да, парни были слишком загружены хлопотами и сбиты с толку, вот и не обратили внимания, что голос

(Тага Эллендера)

диспетчера звучал не совсем обычно. Причем по довольно простой причине: полицейские говорили не с Тагом Эллендером. Им отвечал Бак Питерс; сигналы поступали не в Дерри, а в гараж на заправке Элта Баркера, и приходили оттуда же. Бак Питерс потел, согнувшись в три погибели над микрофоном. Рядом сидел Энди Бейкер. Бак посылал сообщения и указания по приемнику Энди, который тот смастерил для себя от скуки (и по которому можно было связаться даже с Ураном, найдись там представители разумной жизни, желающие послать землянам пламенный привет). Горожане изо всех сил сосредоточились на мыслях Бента Родеса и Джинглса Гэббонса. Попутно Баку передавали все, что было известно о Таге Эллендере, с которым якобы говорили теперь чужаки. Бак Питерс обладал некоторым талантом к перевоплощению (на местных конкурсах самодеятельности он всегда становился любимцем публики, подражая голосам популярных актеров вроде Джеймса Кэгни[94] и Джона Уэйна и непременно пародируя очередного президента). До Рича Литтла[95] ему, конечно, было далековато. Однако если уж Бак изображал кого-нибудь, слушатели без труда понимали, кого он имеет в виду. В большинстве случаев.

Но главное, слухачи подсказывали Баку, как ему реагировать на каждую фразу; ведь говорящий обычно заранее рассчитывает получить определенный ответ на свой вопрос или утверждение. Если Бент и Джинглс купились на этот обман (а так оно в общем-то и произошло), то не столько благодаря талантам Питерса, сколько из-за собственных ожиданий, которые полностью оправдались. Кроме того, Энди ухитрялся включать помехи – не такие сильные, какие они будут слышать на обратной дороге в Дерри, но в самый раз, чтобы исказить передачу, как только в голове одного из полисменов проскакивала глупость вроде: «Господи, что у Тага с голосом? Простыл, наверное?»