Томминокеры

– Сначала я долго шел за Полярной звездой, как мне казалось. Потом смотрю: уже девять часов, а Хаммер-Кат-роуд все нет и нет. Тут я словно протер глаза и вижу: никакая это не Полярная звезда, а одна из планет – Сатурн или Марс, по-моему. Тогда меня снова в сон потянуло… Остальное помню смутно, обрывками, вплоть до того, как вышел из леса неделю спустя по берегу Престонского ручья.

– То есть… – Эв запнулся. Все это было так не похоже на Дела, уравновешенного, словно плотницкий уровень. – Получается, ты запаниковал?

Дел заставил себя еще раз посмотреть на товарища. Но теперь уже, кроме смущения, в его глазах читалась насмешка.

– Нельзя же паниковать целую неделю, понимаешь? – сухо обронил он. – Это сильно выматывает.

– Значит, ты просто…

– Я просто, – поддакнул Дел. – А что «просто», сам не знаю. Помню только, как отоспал себе ноги и задницу, все онемело… И во сне вроде слышал гудение. Будто возле высоковольтной линии в тихую погоду – ну, ты понимаешь. И только-то. Все мое знание природы будто испарилось. Я шатался по лесу, словно какой-нибудь новичок, способный заблудиться в трех соснах. Хорошо хоть, что мне хватило ума двинуться вдоль Престонского ручья. Очнулся я уже здесь. Думаю, весь Хейвен теперь надо мной потешается, но я рад, что уцелел. Спасибо господу и за это.

– Над тобой никто не потешается, – ответил Эв и, конечно, соврал. Горожане только этим и занимались.

Дел добрых пять лет пытался противостоять насмешникам, потом убедился, что острословы из парикмахерской не оставят его в покое, и переехал в Ист-Эддингтон, открыв там не то гараж, не то небольшую ремонтную мастерскую. Хиллман по-прежнему наведывался к нему время от времени, но сам он отнюдь не рвался в Хейвен. Эв догадывался почему.

10

Старик сложил ножки циркуля вместе и начертил в центре города самую маленькую окружность, какую только мог. Внутри оказался один-единственный дом. Ну, конечно, и как ему раньше не приходило в голову!

Это была ферма старого Гаррика, расположенная возле Дерри-роуд, а за ней раскинулся Большой индейский лес.

Вот уж это место следовало пометить на карте красным!

Теперь здесь жила племянница Фрэнка, Бобби Андерсон. Земледелием, правда, не занималась, все больше писала книги. Эву редко доводилось перекинуться с ней двумя словами, но у горожан она была на хорошем счету. По слухам, Бобби всегда аккуратно платила и не распускала сплетен. А кроме того, сочиняла добротные вестерны в старом духе. Не то что чудик из Бангора, чьи книжки так и кишат вымышленной нечистью и режут взгляд грязной бранью. Нет, это были хорошие вестерны.

Особенно для девушки.

Так утверждали.

Увидев однажды – будешь видеть всегда.

Хиллман захлопнул атлас и отправился в постель.

Но заснуть не смог.

Чем они там занимаются прямо сейчас? Создают новые приборы? Заставляют людей исчезать? Или что?

Каждый раз, когда ему почти удавалось забыться, перед глазами возникала картина: все жители Хейвен-Виллидж стоят посреди Мэйн-стрит. Их мутные, как у наркоманов, глаза обращены к юго-западу, к источнику звуков. Так мусульмане поклоняются Мекке.

Мощные машины… Землеройная техника…

Когда фрагменты складываются между собой, вы охватываете картину целиком, даже не имея перед собой образца на крышке коробки. Ворочаясь в тесной постели неподалеку от больницы, где в коме лежал маленький Хилли, старик понял, что видит ее довольно отчетливо. Пусть не всю, но большую часть. И понял: ему никто никогда не поверит. По крайней мере, без доказательств. А он нипочем не вернется к этим чудовищам: во второй раз они его точно не выпустят.

Что же там?.. Что там, в Большом индейском лесу? В земле на ферме старого Гаррика, которую тот завещал племяннице, которая пишет вестерны? Что морочит компасы и человеческие мозги, стоит подойти слишком близко? Насколько Эв понимал, по всей земле должны быть подобные… залежи. Иначе почему существуют места, где люди вечно чувствуют себя так мерзко? Да, это что-то скверное… Связанное с призраками. А то и с древними проклятиями.

Старик беспокойно ворочался, подолгу смотрел в потолок.

Значит, в земле что-то есть. Бобби Андерсон обнаружила это и начала раскапывать вместе с парнем, который живет теперь у нее на ферме. А зовут его… как же?!

Сколько ни бился, Эв не припомнил имени. Только поджатые губы Джернигана, когда в «Хейвен-ленче» завели разговор об этом субъекте. Завсегдатаи кафе наблюдали, как приятель Бобби вышел из продуктовой лавки с покупками. Бич сказал, что у того есть свой дом в Трое – шаткая тесная лачуга с дровяной печкой и целлофаном вместо оконных стекол.

– Зато образованный, – заметил кто-то.

Джерниган ответил в том духе, что, мол, образование еще никому не мешало стать неудачником.

И все согласно помолчали. Хиллман отчетливо это помнил.

Нэнси Восс осуждающим тоном сообщила: приятель Бобби выстрелил в собственную жену, но его отпустили, потому что он, дескать, преподаватель в колледже.

– В этой стране главное – иметь корочку на латыни, и тогда тебе что угодно с рук сойдет, – заявила она.