Томминокеры

В конце концов, это вам не исторический артефакт вроде редкой этрусской вазы или, скажем, пули Минье, найденной на поле сражения, состоявшегося во времена Гражданской войны, понимаете? Женщина, откопавшая эту штуку, снабдила весь дом электричеством от простых батареек… мало того, Гард уже готов был поверить, что и полеты усовершенствованного «Томкэта» – вопрос очень скорого времени.

«Кстати, что же все-таки является источником тока? Микрочипы? Полупроводники? Нет. Бобби – вот главный секретный ингредиент. Новейшая и улучшенная версия Роберты Андерсон. Бобби. Ну, или всякий, кто подойдет достаточно близко. Как по-твоему, оставят источник подобной силы в руках обыкновенного штатского? Нет, серьезно?»

– Чем бы ни оказалась эта чертова штуковина, – пробормотал он себе под нос, – мозги она прочищает, как не знаю что. Тебя превратили в гения.

– Нет, в одаренную сумасшедшую, – тихо произнесла Андерсон.

– Прости?

– В одаренную сумасшедшую. В Пайнленде есть казенный приют для умственно отсталых, и там таких как минимум шестеро. Я видела их, когда участвовала в программе «Учись и работай». Один парень мог перемножить в уме шестизначные числа и выдать правильный ответ через пять секунд… а заодно обмочиться. Или двенадцатилетний гидроцефал с головой размером с ярмарочную тыкву-призера. Он безупречно печатал со скоростью сто шестьдесят слов в минуту. Говорить не умел, читать не умел, даже думать – и то не умел, но печатал как ураган.

Бобби вытащила очередную сигарету из пачки. Лицо у нее словно еще больше осунулось, а глаза так и сверлили Гарденера.

– Вот во что я превратилась. Одаренная идиотка. Если я это знаю, они тем более догадаются. Улучшенная пишущая машинка и нагреватель – оно, конечно, само по себе замечательно, но я почти не помню, как это делала. Когда работаю, задача кажется ясной как белый день, а позже… – Она умоляюще посмотрела на собеседника. – Ты понимаешь? – Гард кивнул. – Все исходит от корабля, точно волны от радиобашни. Но принимать сигналы и транслировать их в мир, как это делает приемник, – не то же самое, что обладать даром речи. Правительство будет только радо схватить меня, запереть где-нибудь и разрезать на маленькие кусочки в поисках физических изменений… Ну, после того как несчастный случай даст им возможность сделать аутопсию.

– Ты уверена, что не прочла сейчас мои мысли, Бобби?

– Конечно. Просто… Они решат, что в таком серьезном деле можно и пожертвовать жизнями нескольких граждан, согласен? – Гарденер молча кивнул. – Если я приму твой совет – все так и случится, – продолжала Бобби. – Сначала звоним в полицию. Потом попадаем в застенок. В конце концов нас убивают.

Джим с тревогой смотрел на подругу.

– Ладно. Сдаюсь. Но какой у нас выбор? Делать-то что-то надо. Господи, эта штука тоже тебя убивает.

– Что?

– Усохнуть на тридцать фунтов – неплохое начало, а?

– Трид… – Андерсон испуганно встрепенулась. – Нет, Гард, не может быть. От силы пятнадцать, но ведь я и так собиралась избавиться от «ушек» на бедрах, поэтому…

– Иди-ка взвесься, – перебил ее Гарденер. – Хотя бы даже не разуваясь. Если стрелка чудом перевалит за отметку в девяносто пять фунтов, я лично съем твои весы. Еще немного – и ты всерьез заболеешь. В таком состоянии можно запросто заработать сердечную аритмию и за два дня отбросить коньки.

– Но я сама хотела чуть-чуть похудеть. И к тому же была слишком…

– Слишком занята, чтобы принимать пищу, ты это хотела сказать?

– Ну, не совсем такими слова…

– Вчера вечером, когда мы встретились, ты была похожа на жертву батаанского марша смерти. Разве что вспомнила, кто я такой, – и на том спасибо. Ты до сих пор тормозишь. Отвезла меня в лес, показала свою замечательную находку, а через пять минут уже спрашивала, были мы там или нет.

Бобби не отводила взгляда от стола, но на ее лице застыло недовольное и упрямое выражение.

Джим нежно приконсулся к ее руке.

– Я только хочу сказать, как бы ни была восхитительна эта штука в лесу, она изменяет твое тело и разум, и далеко не в лучшую сторону.

Бобби резко отпрянула.

– То есть я сумасшедшая?

– Бога ради, нет, я не это имел в виду! Но можешь сойти с ума, если и дальше не будешь себя беречь. У тебя уже начались помутнения, ты же не станешь этого отрицать?

– Я будто на допросе.

– Не очень-то вежливая фраза для человека, пятнадцать минут назад спросившего мое мнение.

Они обменялись сердитыми взглядами через стол.

Андерсон заговорила первой:

– Слово «помутнение» здесь не подходит. Не пытайся сравнивать то, что творится с тобой после обильных возлияний, и то, что сейчас происходит со мной. Это слишком разные вещи.

– Я не собираюсь тут обсуждать вопросы семантики, Бобби, не уводи разговор в сторону. Твоя находка таит в себе опасность. Мне сейчас только это важно.

Андерсон подняла взгляд. Лицо ее было совершенно непроницаемо.

– Ты так думаешь…

Слова прозвучали ни вопросительно, ни утвердительно… Вообще никак. Без малейшего выражения.

– Если бы ты была просто приемником для сигналов, – вздохнул Джим. – Но на деле тобой управляют.

– Управляют. – И снова этот отсутствующий взгляд.