Томские трущобы

Яркий свет, при быстром переходе из темноты ослепил на минуту его глаза. Наконец, когда первое резкое впечатление сгладилось, он увидел себя стоящим среди большой, богато убранной комнаты. В углу пылал камин, бросая красноватый отблеск на громадную медвежью шкуру, разостланную на полу. На письменном столе горела лампа под голубым абажуром.

Другая лампа с белым матовым стеклом на резной ореховой подставке освещала какую-то картину в массивной позолоченной раме. На стенах комнаты, оклеенной обоями, дорогими и атласными, было развешано самое разнообразное оружие, начиная с тунгусской рогатины и кончая винтовками Винчестера и Зауэра. Искусно препарированное чучело орла широко раскидывало крылья под мягким турецким диваном, стоящим у противоположной стены комнаты...

Не успел еще Залетный разглядеть все как следует, как сзади его от двери послышались быстрые легкие шаги.

Залетный обернулся...

- "Человек в маске" - прошептал он.

Перед ним стоял стройный молодой человек, больше среднего роста, одетый в черную австрийскую куртку и лакированные ботфорты. Волосы его были низко подстрижены; высокий белый лоб прорезала упрямая складка. Вся передняя часть лица незнакомца была скрыта черной бархатной маской. Он молча прошелся, подошел к камину, пододвинул кресло и, спокойно усевшись, продолжал хранить молчание. От его пристального холодного взгляда, от зловещего молчания, Залетному сделалось жутко.

Лицом к лицу с темным таинственным врагом, против которого и он и Егорин были совершенно бессильны, находясь в полной его власти, бывший сыщик, чуть ли не в первый раз за всю свою жизнь, понял, как опасно шутить с огнем...

- Ну, заговорил, наконец незнакомец, - как вы себя чувствуете.

Голос его звучал насмешливо. Залетный хотел ответить, но язык не повиновался ему. Все его тело сотрясало быстрая лихорадочная дрожь...

- Надеюсь, вы здоровы. - Иронически улыбнулся загадочный хозяин. Как вам понравился сегодня спектакль.

- Пощадите! - еле смог выговорить Залетный.

- Как здоровье моего уважаемого друга - Кондратия Петровича?

- Богом клянусь - не по своей я воле шел... человек я маленький...

- Отчего это он не воспользовался моим приглашением и не приехал в театр?

- Нужда заставила... простите, - бормотал Залетный, робко переступая с ноги на ногу.

- Слушай, любезный, - резко переменил свой тон "человек в маске" теперь, надеюсь, и ты и Егорин будете вполне уверены, что бороться со мной вам не под силу. Не так ли? Да, я не говорил ли Егорину, что все равно ничего из ваших розысков не выйдет...

- Говорил... Что он думает.

- Денег ему жалко.

- Хм, денег! А головы своей ему не жалко.

- Про себя скажу, что я если прикажете, с этой минуты ваш слуга до последнего дыхания...

- Слуг у меня, любезный, и без тебя много.

- Заслужу, постараюсь!

- Передай ты от меня Егорину мое решение: хочет он деньги иметь, пускай вступает в мою организацию, не хочет, значит, останется в дураках. Но за мной пусть лучше не следит и бороться со мной не пытается. Я отлично знаю, что у него большие связи среди "фартовой" публики, но у меня тоже есть люди. В огонь и в воду пойдут, только прикажи. Обидно ему покажется под началом-то ходить. Зато выгодно!.. Мы с ним в союзе такие дела можем делать, что всю Сибирь в руки возьмем! Понял?

- Я в точности передам Егорину ваши слова. Думаю, что он больше кочевряжиться не станет, - почтительно ответил Залетный.

"Человек в маске" встал, прошелся по комнате и, после некоторого раздумья, закончил:

- Сейчас тебя увезут обратно. Дом, где мы теперь находимся, не должен знать никто - и поэтому тебе опять завяжут глаза. Вам не нужно искать меня - пусть только Егорин, в случае согласия, завтра в час ночи ожидает меня у себя в квартире. Я приду. Условным сигналом будет - лампа на окне, выходящем к томи. Понял!

- В точности все передам...

"Человек в маске" позвонил. Явился рослый парень.

- Завяжите ему глаза и увезите его, как вам приказано, - указал он на Залетного.

19. ИЛИ Я, ИЛИ НИКТО!

Теперь мы должны вернуться к Пройди-свету и его пленнице. Мы оставили их, если помнит читатель, в тот момент, когда пролетка, управляемая Сенькой Козырем, была уже у ворот дома Загорского.

- Приехали, краля моя, - повторил Александр спокойным тоном человека, уверенного в своей победе. - Запри ворота, Панфилыч!

Пролетка остановилась у заднего крыльца...

- Распряги лошадей, Семен, - продолжал Сашка, - экипаж вкати в каретник, а ты красавица моя, - он легко поднял на руки девушку, - пойдем со мной!

- Здесь тебя давно ждут. И комната тебе и все приготовлено!

Девушка молчала, тяжело дышала, но уже не сопротивлялась, точно сознавая всю бесполезность борьбы.

- Посвети мне, Панфилыч, - крикнул Александр, поднимаясь со своей дорогой ношей на крыльцо.

Старик-дворник, успевший закрыть ворота, подошел, держа в руках небольшой фонарик.

- Идите, идите, - пробормотал он, всходя в сени и освещая путь. Пройди-свет быстро, точно не чувствуя тяжести живой ноши, шагал за Панфилычем, идущим впереди. Они поднялись по лестнице, вошли в верхний этаж и пройдя ряд пустых комнат, остановились перед запертой дверью.