Томские трущобы

— Вот в чем, Ваня, — ответил Егорин, нажимая кнопку звонка и протягивая своему собеседнику стакан пива, — сегодня я ночевать дома не буду — дело есть, так ты, в случае чего, скажи моей бабе, что вместе, мол, засиделись: в карты играли.

— Понял.

— Как не понять — дело знакомое!

— Что прикажете. — Появился лакей.

— А что, Иван Семенович, не выпьем ли мы с тобой по коньячку полбутылочки, а, — и не ожидая ответа, Егорин бросил — половинку нам в три звездочки!.. А голова у меня, признаться болит, — заговорил Иван Семенович, закуривая папиросу, — со вчерашнего еще не опохмелился как следует, а тут еще в в карты взялся играть — совсем беда!..

Прежде, чем продолжать наше повествование, скажем несколько слов о молодом человеке, которого Егорин пригласил с собой выпить коньяку. Иван Семенович Кочеров был сын того самого старинного дружка Егорина, который оказал этому последнему приют и покровительство в те дни, когда Егорину, только что сосланному в Сибирь приходилось очень туго.

После того, как дела Егорина поправились и у него стали водиться денежки, он женился на дочери Кочерова, двумя годами старше Ивана Семеновича, так что теперь, помимо уже старой дружбы, Егорин был связан с семейством Кочерова и родственными отношениями. С молодым Кочеровым — с Ваней, Егорин частенько покучивал, ссужал его деньгами и мало-помалу втягивал в те темные дела, которыми занимался.

Ивану Семеновичу в то время было лет девятнадцать. Это был рослый, довольно красивый, юноша со смелым, несколько насмешливым взглядом темно-карих глаз, с целой копной густых волнистых волос. Он был не дурак выпить, мастерски играл на гитаре, обладал довольно приятным, хотя и не сильным тенором и был, как говорится, парень на все руки.

— Ну, Ваня, давай выпьем, — Егорин налил рюмки.

Они выпили и закусили лимоном. Егорин вновь поторопился налить рюмки, в его беспокойном бегающем взгляде сказывалось какое-то скрытое неуловимое волнение. Иван Семенович обратил на это внимание.

— Что это ты, Кондратий Петрович, такой странный сегодня: руки у тебя трясутся — точно кур воровал, сам сидишь как на иголках! Уж не на любовное свидание ли торопишься!

Егорин махнул рукой.

— Это уж твое дело, Ваня, — за девками бегать!

Через полчаса полбутылка была допита. Егорин расплатился и, прощаясь с Иваном Семеновичем, еще раз напомнил ему:

— Ну уж ты, Ваня, смотри — сумей втереть очки сестре-то.

— Ладно, ладно. Не хлопочи, все будет сделано! А ты вот что, Кондратий Петрович, выручика меня: одолжи на отыгрыш.

Егорин полез за бумажником.

— Сколько тебе.

— Ну, давай полсотни.

Егорин беспрекословно отсчитал требующуюся сумму. Что значат для него какие-то жалкие 50 рублей, когда не далее как сегодня ночью, у него будет 30000 рублей. Они простились. Кочеров опять пошел в игорную комнату, а Егорин, выйдя из собрания, взял извозчика и поехал довершать начатое им еще вчера.

— Куда прикажете, барин? — спросил вполоборота извозчик.

— В «Европейскую», — ответил Егорин.

Ввиду позднего времени на почтамтской не было почти ни души. Только одинокие фигуры «ночных бабочек» мелькали кое-где вдоль панели. На мосту около триумфальных столбов еще стояло несколько терпеливых извозчиков в чаянии запоздалого седока. Лихо подкатив к ярко освещенному подъезду «Европы» извозчик натянул вожжи.

— Тпру!

— Пожалуйте, ваше степенство!

Егорин рассчитался с извозчиком и вошел в вестибюль гостиницы.

Швейцар, высокий сухощавый малый, с обильно напомаженными волосами в фуражке с галуном, бросился было к Егорину навстречу снимать пальто, но Егорин махнул рукой:

— Не надо… Я наверх — в номера!

Поднимаясь по лестнице, Егорин столкнулся лицом к лицу с молодым ловким лакеем в черной фрачной паре. Он куда-то спешил, размахивая белой салфеткой и насвистывая сквозь зубы какой-то веселенький мотивчик.

— Алексей, куда это ты поперся. — Остановил его Егорин.

Лакей вздрогнул от неожиданности.

— Ах! Это вы, барин, пожалуйте-с, все готово. — И лакей посторонился, давая Егорину дорогу.

— Все там приготовили в номере-то.

— Все-с, как вы изволили приказать!

— Ну, а девицы-то приехали. — Шепотом спросил Егорин.

— С час времени будет, как ожидают.

— Те самые, как я сказывал, — переспросил Егорин.

— Помилуйте-с, — даже обиделся лакей, — нешто мы своего дела не знаем! Кого приказали, того и привезли! Соньку Беленькую и Катьку от Орлихи. Девицы, можно сказать, во всем параде. Останетесь довольны.

— Ну, ладно, иди, куда пошел! В случае чего, позвоню, — и Егорин далее зашагал по лестнице.

В коридоре верхнего этажа гостиницы было полутемно и тихо. Егорин остановился перед номером шестым. За дверью с слышался женский смех.

Егорин постучал и вошел в номер. Здесь было убрано с претензией на роскошь. Мягкая мебель, обитая малиновым штофом, красиво гармонировала с белоснежной скатертью, которой был накрыт стол. Тяжелые суконные гардины на обоих окнах были спущены. Кроме двух электрических ламп на столе стоял еще канделябр, свечи, в котором зажжены не были.