Тончайшее несовершенство, что порождает всё. Долгий путь частице Бога и Новая физика, которая изменит мир

Следующая чрезвычайная ситуация возникает, когда техник сообщает нам, что, выполняя неосторожный маневр мостового крана, он мог повредить вакуумную трубу. Это произошло, когда он немного изменял угол размещения калориметра, который, хоть и весит много тонн, выглядит просто игрушкой в сравнении с самим соленоидом. И этим монстром он лишь коснулся деликатнейшей части ускорителя под названием beam pipe – хрупкой трубы из алюминия и бериллия, внутри которой поддерживается глубокий вакуум и по которой в LHC несутся протоны. Самое незначительное ее повреждение может стать причиной взрыва, и это была бы худшая из всех возможных катастрофа и для нас, и для ускорителя. Она предвещала бы бесславный финал CMS и многомесячную остановку всего LHC. К счастью, после нескольких недель проверок мы смогли вздохнуть с облегчением. Кстати, тогда в очередной раз подтвердилась эффективность одной нашей необычной процедуры, введенной в процессе строительства ускорителя. Всякого, кто совершит тот или иной проступок, не только не наказывают, но еще и премируют, если он сообщит об этом незамедлительно. Это может показаться странным, но на самом деле логика тут есть. Ошибки совершают все и всегда. Если страх быть за них наказанным заставляет молчать, то возникает опасность получить “бомбу замедленного действия”, заложенную в недра столь сложного сооружения. Нет уж, лучше сразу признаться и начать искать решение проблемы, понимая при этом, кто именно несет ответственность за допущенную ошибку.

Саркози, “Тур де Франс” и “дурацкая затея”

В марте 2010 года в LHC начались протонные столкновения с энергией 7 ТэВ. Эта новость была встречена всеми с большим энтузиазмом. Мы так долго ждали данных, что уже даже забыли то головокружение, которое испытываешь, когда первым наблюдаешь новый и полный неожиданностей мир. Старожилы, видевшие все фазы строительства ускорителя и всецело поглощенные проектом, в последний раз анализировали полученные экспериментальные данные годы назад. Для молодых же это совершенно невиданный опыт: они налетают на новые данные с жадностью косяка амазонских пираний и принимаются переваривать, анализировать, а то и выворачивать их наизнанку, словно носки. Любопытно наблюдать за тем, как эти ребята представляют полученные результаты: за несколько недель они открывают заново все элементарные частицы Стандартной модели.

Подобная активность принципиально важна для построения Новой физики. Никто не поверит, что мы открыли Сьюзи или поймали бозон Хиггса, если до того мы не сумели переоткрыть все известные элементарные частицы. Тут важны скорость и качество – они помогают добиться серьезного преимущества. Весьма существенную роль играет то, что наши новые детекторы были тщательно откалиброваны. Возвращаясь к аналогии с оркестром: для начала надо исполнять общеизвестные музыкальные произведения – чтобы продемонстрировать хорошую настройку инструментов. Только после проведения этой исключительно тонкой, требующей терпения операции мы будем готовы перейти к совершенно новой партитуре.

Стоит напомнить, что все процессы в Стандартной модели могут быть уподоблены поиску в таежных дебрях неведомых науке зверей. Каждая новая частица, если ей суждено будет когда‑нибудь появиться в наших данных, даст о себе знать сигналами, спрятанными среди других, очень похожих, сигналов уже известных процессов. Их надо очень точно измерить и количественно описать; только тогда у нас появится уверенность, что мы смогли выделить какую‑то аномалию, статистически значимое число надежно зарегистрированных событий. Как никогда актуальным представляется мне сегодня наставление, данное в древности одним персидским поэтом своему юному ученику: “Если хочешь стать поэтом, сперва выучи наизусть все то, что было написано до тебя… а потом – все забудь”.

Самым важным событием в научной жизни того года была конференция по физике высоких энергий в Париже, в которой принимали участие сотни физиков со всего мира, с нетерпением ожидавших наши первые результаты. Представлять их поручили мне и Фабиоле.

26 июля 2010 года Париж сверкал разноцветными огнями. Накануне завершился “Тур де Франс”, и я нашел время, чтобы, оторвавшись от компьютера, сбегать на набережную Сены и посмотреть на Контадора с компанией, несущегося в сторону Елисейских полей.

На открытии конференции моим глазам предстало впечатляющее зрелище. Мне не привыкать говорить перед сотнями слушателей, но вид большого зала Дворца конгрессов у Порт-Майо на 1 750 мест все же заставил меня разволноваться.