Тони Валентайн

— Все деньги отправляются домой. Мы так живем, потому что нам ничего не остается.

Валентайн закончил подсчеты. В сумме оказалось девяносто квитанций. Он быстро перемножил числа в уме. Они украли у «Бомбея» меньше миллиона долларов.

Валентайн пересчитал квитанции еще раз, на всякий случай.

В квартире стало очень жарко. Он сунул тупоносый пистолет в карман, собрал листки и сложил обратно в рюкзак. Потом подошел к кухонному окну и опустил глаза на заснеженную улицу.

— Давно Рольф работал в «Бомбее»?

— Вы мне поверили?

— Ответь на вопрос.

— Три месяца.

— Он снабжал вас информацией?

— Да. Он был нашим застланным агентом.

— Засланным.

— Да. Мы все познакомились еще в университете. — Она сложила руки на груди и заплакала. — Я… боюсь.

— Чего?

— Люди, которые убили Рольфа, выследят нас.

— Так уезжайте, — посоветовал Валентайн.

— У нас денег нет.

— Вообще?

— У меня в туфле спрятано двести долларов.

— На берегу есть дешевые мотели.

— А там… мы будем в безопасности?

«Вряд ли, — подумал он, — зато я буду знать, где вас найти». Валентайн подошел к двери и открыл ее.

— До свидания, Анна.

В одиннадцать сорок пять Валентайн вошел в ресторан «У Джино». Аппетит никогда не подводил Джерри, он поглощал жареных кальмаров из одной тарелки со своей невестой. Сунув в рот моток щупальцев, он обратился к отцу.

— Хочешь?

Валентайн отказался и сел за стол, уставленный пустыми тарелками и бокалами. Прогулка по супермаркету пробудила в нем голод, но теперь его охватило оцепенение.

— А выпить? Кофе?

Валентайн снова отказался и ощутил прикосновение руки Иоланды к своему запястью. Он уже понял, что она умеет читать мысли. Их взгляды встретились.

— Вы в порядке… папа?

Валентайн не знал, что ответить. Он только что выяснил, что ничего у него не сходится. Какой уж тут порядок!

Официантка принесла чек. Джерри протянул ей двадцатки, выданные отцом, потом повернулся к нему.

— Пап, не подкинешь еще, а? А то я на мели.

Сынок по обыкновению потратил больше, чем у него было. Валентайн достал бумажник и заплатил.

Глава 27 Что такое грех?

По дороге назад в «Голубой дельфин» Валентайн не проронил ни слова. Проводил Джерри и Иоланду до их номера, потом обошел мотель кругом из предосторожности. Он предполагал, что братья Молло не настолько безмозглы, чтобы заявиться сюда белым днем, но жизнь научила его, что поступки неандертальцев предвидеть невозможно.

— Мне нужно уехать на пару часов, — сказал он, вернувшись в номер. — Обещайте, что не натворите глупостей, вроде похода в «Бомбей», чтобы поиграть на автомате «Фартовые деньги».

— Это была моя идея, — напомнила Иоланда.

— И это не глупость, — встрял Джерри. — Сестра Иоланды выиграла новенький «Шевроле»-внедорожник.

— Знаешь, сколько у тебя шансов выиграть машину на игровых автоматах? — спросил его Валентайн. — Столько же, сколько попасть под удар молнии… дважды.

— Всяко бывает, пап, — возмутился Джерри.

Ничто так не злило Валентайна, как идиотская логика, особенно в том, что касалось азартных игр. Подойдя к комоду, он выдвинул ящик, вытащил Гидеоновскую Библию[86] и передал ее сыну.

— Поклянись на Библии, что не выйдешь из номера.

Джерри смотрел на него, как на душевнобольного.

— Ну же, — поторопил Валентайн.

В двадцать минут второго Валентайн остановил «Мерседес» на пустой парковке собора Святой Марии и заглушил мотор.

Сидя в машине, он пытался вспомнить, когда в последний раз переступал порог церкви. Он вырос в строгой католической семье, ходил на мессу каждое воскресенье, иногда и по два раза, если его матери взбредало в голову спеть еще несколько «Аве Мария», но с возрастом бросил эту привычку, а в конечном итоге и церковь вообще. Валентайн по-прежнему верил в Бога и пытался строить жизнь соответственно, но вера, в которой его воспитывали, больше не подходила ему. Чтобы быть добрым католиком, следует каяться и молиться, а ему такое было не свойственно. Вот и все.

Проскользнув в исповедальню, он подивился тому, как эта холодная коробочка способна всколыхнуть тяжелое чувство вины. Валентайн пристыженно опустил голову. Через несколько секунд открылось крошечное окошко.

— Простите меня, отец мой, ибо я согрешил.

— И в чем же твой грех, сын мой? — спросил отец Том.

Валентайн сделал глубокий вдох. Он решил не говорить Тому о смерти Спарки, потому что был убежден, что не сделал ничего дурного. Но его сердце отягощали еще множество других прегрешений, поэтому Валентайн признался священнику, что избил Кэт, бессовестно обманул Коулмана и Маркони, принял гонорар от Арчи Таннера за работу, которую и так собирался сделать — тогда это не казалось грехом, зато теперь — еще каким, — и ввалился в квартиру хорватов, намереваясь всадить пару пуль в Юрая Гавелку.

— Ты времени даром не терял, — констатировал священник.

Валентайн уперся взглядом в пол исповедальни.

— Это еще не все.

— Что еще?

— Я наступил человеку на руку.

Отец Том был чувствителен, и его резкий вдох прозвучал как выстрел пистолета небольшого калибра.

— Поясни, пожалуйста.

Валентайн пояснил, описав так красочно, как сумел, сцену у мотеля с участием Большого Тони.