Тони Валентайн

Валентайн схватил револьвер Ника и направил на Эла. Гигант перевернулся — все лицо его было залито кровью — и, тыча крошечным пальчиком в телевизор — там парень в сомбреро как раз добирался до оргазма, — заорал:

— Выключите телевизор! Выключите телевизор!

Валентайн впервые видел человека, спятившего от порнухи.

Когда Скарпи отвезут в тюрьму, психиатрам надо будет провертеть у него в башке дырочку и посмотреть, что там не так.

— Как ты нас нашел? — спросил Валентайн.

— Выключите, выключите!

Нола, до того неподвижно лежавшая на кровати, с трудом поднялась и побрела к телевизору. Не найдя никакой кнопки, она сказала:

— Его невозможно выключить.

— Стукните по нему, — посоветовал Валентайн.

Нола так и сделала. Экран начал медленно гаснуть — сомбреро закатывалось, словно солнце за горизонт. Валентайн повернулся к Скарпи:

— Мы твою просьбу выполнили.

— Мне позвонил мистер Андерман, — простонал тот: из-за фасада громилы выглянул маленький несчастный человечек. — Я поехал в «Цезарь», увидел вас там. Решил, что вы выведете меня на Фонтэйна, и поехал следом.

— Ты один или с тобой еще кто-нибудь?

— Я всегда работаю один.

Телевизор включился снова. Теперь в паре с той же женщиной был новый парень — маленький, почти карлик, но с во-о-т таким детородным органом! Ручонки прикрыл лицо руками и принялся визжать, словно его кололи ножом.

— Господи Иисусе! — воскликнул Ник. — Что же нам с ним делать?

Валентайн вышел из комнаты: пока по телевизору шла порнуха, Эла Скарпи можно было не бояться.

— Позвоните девять-одиннадцать, — сказал он с порога. — Пусть полицейские с ним разбираются.

Чем дольше Валентайн пребывал в отставке, тем лучше он понимал, почему обыватели так не любят полицию. К сожалению, все стереотипы оказались истинами, в особенности разговоры о том, что когда полиция действительно нужна, ее ни за что не дозовешься. Ник, сидевший вместе с Нолой в своей машине, в очередной раз пытался набрать девять-одиннадцать.

— Диспетчер говорит, что все дежурные полицейские сейчас направлены в «Цезарь», — сказал он, прикрыв рукой микрофон. — Там какие-то беспорядки.

— И сколько нам тут ждать?

Ник спросил у диспетчера, потом повторил:

— Она говорит, что полчаса, может, и дольше.

— А что случилось?

— Она и сама не знает.

Валентайн включил радио. Комментатор был у микрофона — в этот момент он пытался связаться с собственным корреспондентом в «Цезаре»: «Можете рассказать нам, что привело к массовой драке между болельщиками?»

Корреспондент ответил: «В пятом раунде Холифилд собрался и вспомнил о своем коронном прямом. Он разбил Зверю правую бровь. Зверь взъярился и ударил Холифилда уже после гонга. Холифилд ответил коротким апперкотом. Я был неподалеку и слышал звук удара. Зверя уже не раз предупреждали против нечестной игры, и на этот раз он окончательно достал Холифилда».

Комментатор спросил: «Тогда драка и началась?»

«Нет, — ответил репортер. — Это случилось, когда рефери объявил победителем Холифилда, поскольку Зверь не мог продолжить бой. Тогда-то секунданты Холифилда и Зверя кинулись друг на друга».

Комментатор: «И драка перешла на трибуны?»

Репортер: «Ну да, разгорелась, как лесной пожар».

— Холифилд победил! — радостно воскликнул Ник. — Мы победили!

Валентайн застонал: он собственными руками разорвал три тысячи долларов! Вот ему очередной урок!

Зазвонил телефон Ника. Это был Уайли. Ник внимательно выслушал, потом нажал кнопку отбоя.

— Уайли от ужаса в штаны наделал, — сообщил коротышка-грек. — Он выловил троих, пытающихся ободрать нас по-крупному, и один из них, как он считает, — Фонтэйн. Мне надо возвращаться в казино.

— Мы не можем оставить Скарпи, — сказал Валентайн.

— Тогда делайте что должны, — ответил Ник.

Валентайн вернулся в номер 66-А. Ручонки лежал на постели, прикрыв лицо своими крошечными ладошками. Порнуха по-прежнему крутилась, и каждый новый сладострастный стон на шажок приближал его к полному безумию. Валентайн тихонечко прикрыл дверь: у него появилась идея.

Он обежал взглядом практически пустую стоянку и увидел кроваво-красный «Мустанг» с форсированным двигателем и бамперами, заклеенными рекламой «Спортзала Голда». Он камнем разбил стекло со стороны водителя, влез внутрь. Пепельница была полным-полна ингаляторами — значит, та самая машина.

Намереваясь вывести двигатель из строя, Валентайн потянул за рычаг, открывающий капот. И только тут заметил лежавший на пассажирском сиденье чемоданчик. Он открыл замки, заглянул внутрь и присвистнул: там было полным-полно того, из чего сотканы мечты.

Вернувшись к «Кадиллаку», Валентайн протянул Нику его пятьдесят тысяч:

— Счастливого Рождества, — сказал он.