Тонкая грань (СИ)

Йоко шла по парку. Обстановка казалась ей смутно знакомой, хотя сказать наверняка, что же это за место, она бы не решилась. Да и не задалась бы она этим вопросом. По крайней мере, не в это время. Сейчас ее занимала другая проблема. Сердце словно превратилось в бездонную лохань и до краев переполнилось таким концентрированным одиночеством и отчаянием, что они едва не разъели ее тело до основания. А сама Накамура была как никогда близка к тому, чтобы бросить все, лечь прямо там, где стоит, и уснуть на веки вечные.

Щебень, которым почему-то была вымощена дорожка, больно впивался в босые ступни, и ноги Йоко горели огнем. Каждый шаг отдавался новой вспышкой боли. Но она по какой-то неведомой причине не могла сойти с дорожки на мягкую траву. Для нее не существовало даже тени такой возможности.

Замаячивший на горизонте поразительно знакомый монумент показался ей добрым знаком, и она невольно ускорилась. По такому случаю даже боль в ногах отошла на второй план. Не успела Йоко сделать и дюжины шагов, как рядом с памятником возникла еще и фигура Изуру. Парень сложил руки в молитвенном жесте и что-то бормотал себе под нос.

– Изуру!

Крик сам сорвался с губ, и Йоко не заметила, как перешла на бег. Но сколько бы она ни бежала, злосчастный памятник не становился ближе. А Кира все также стоял подле него, не предпринимая никаких действий.

Ногу вновь пронзила жуткая боль. Опустив глаза, Йоко с ужасом посмотрела на какую-то шипастую лиану, нежно-золотой стебель которой стремительно опутывал ее ступню, вгоняя шипы в плоть. Потеряв равновесие, Накамура грузно рухнула на дорожку и принялась руками разрывать растение-ловушку. Но та не поддавалась. И чем дальше, тем большее отчаяние охватывало Йоко. И тем сильнее лиана впивалась в уже обе ее ноги, скрутив их словно стальным тросом.

– Изуру! – крикнула Йоко, уже чуть не плача.

Словно услышав ее зов, Кира обернулся, но в этот момент мир как будто поплыл. Парень словно превратился в смазанное черно-белое пятно, и только по едва различимым контурам можно было понять, кто перед тобой. Следом за ним расплылся и монумент, и дорожка, и деревья, и все остальное. И только Йоко сидела посреди разномастных клякс, которые еще недавно являли собой плотную ткань реальности.

Окружающий мир пошел трещинами, и в следующую секунду разлетелся миллионом осколков, словно зеркало, в которое сгоряча запустили чем-нибудь тяжелым.

Осталась лишь девственная белизна неопределенности, и бесконечное падение дальше, навстречу неизвестности.

Больше часа она сидела в засаде. Выжидала, готовилась, выбирала подходящий момент.

И вот он настал. Она появляется, словно гром среди ясного неба. Противник деморализован, растерян. Он уже потерял время, что могло спасти ему жизнь.

Четкие, отточенные десятилетиями движения. Лезвие короткого кинжала безжалостно впивается в плоть, вычерчивая улыбку под подбородком. От уха до уха. Моментально. Даже крови не остается на клинке.

Она знает, что сейчас его глаза изумленно распахнутся. Он еще не понимает, что все кончено, ведь боли не было. Он сделает жадный вдох и захлебнется собственной кровью.

– Прости, ничего личного, – произносит она, когда он валится на землю, и закрывает ему глаза. В них до самого конца плещется непонимание и неверие.

Мрачное помещение лаборатории навевало не самые радостные мысли. Еще недавно ярко освещенное множеством ламп помещение сейчас было раскурочено подчистую. Осколки разбитых вдребезги колб и реторт были развалены по всей комнате, тут и там были опрокинутые столы, в стене красовалась огромная дыра, а источниками света являлись несколько горящих вполнакала лампочек у самого потолка.

– О, боже, бежим скорее! – панический голос, буквально прокричавший это, показался Йоко неуловимо знакомым.

Она выбежала в пролом в стене в коридор, ухватившись за косяк, чтобы легче было завернуть за угол. Жуткий скрежет, как если бы кто-то тащил по каменному полу что-то невообразимо тяжелое, нарушил тишину. А секунду спустя Накамура увидела высокую и тощую фигуру, голову которой венчала мешковатая маска. В руках гигант держал огромный топор, по весу явно превышающий своего владельца в несколько раз.

– Это же… – от нахлынувшего изумления Йоко даже перешла на шепот.

Вдруг палач размахнулся своим топором, и девушка только в последний миг увидела, как лезвие его оружия рассекает на две части чье-то тело. Не думая о том, что сама может попасть под раздачу, она стремглав бросилась туда. И чуть было не навернулась на ровном месте, поймав безжизненный взгляд собственных глаз. Верхняя половина ее туловища валялась прямо у ее ног, а палач, словно не видя ее, двинулся куда-то в сторону.

– Изуру?

Резкий взмах топора вновь рассек воздух.

Йоко стояла посреди разрушенной лаборатории, когда откуда-то из импровизированного проема в стене раздался панический голос.

– О, боже, бежим скорее!

Звук волочения чего-то тяжелого был ответом.

– Изуру? – на миг Йоко показалось, что она увидела, как в проломе мелькнула его светловолосая фигура. Палач был близко, и она бросилась на помощь.