Тонкая грань (СИ)

Молодой светловолосый мужчина с забавной стрижкой, замеревший рядом с главнокомандующим, не производил впечатления серьезного противника. Если бы Йоко до этого не видела его бой с Гриммджоу, то в жизни бы не подумала, что перед ней закаленный в битвах воин, больно уж легкомысленно: и внешне, и поведением — он выглядел.

Зато капитан Ямамото, кажется, изначально не имел иллюзий на его счет и, судя по тому, что потянулся к своему мечу, был готов не раздумывая применить силу, если в этом возникнет необходимость.

— Вам не союзники, — для верности повторил лидер вайзардов, сделав особое ударение на первом слове. — Мы враги Айзена. И союзники Куросаки Ичиго.

„О том, что враг врага моего — друг мой, он, видимо, не слышал“, — прокомментировала Камиюмэ.

И все завертелось с новой силой.

Тут Лав Айкава и Оторибаси Родзюро сражаются со Старком, перешедшим на „тяжелую артиллерию“ и пустившим в ход особых волков, созданных из своей души и взрывающихся при контакте с врагом.

Там Тоширо при поддержке Ядомару Лизы и Саругаки Хиори продолжает свою битву с Тией, и арранкарка, кажется, только разогревшаяся к этому моменту, с легкостью отбивается от всех троих, парируя атаки, контратакуя и обрушивая потоки воды.

Капитан Комамура, до этого охранявший лейтенантов, чтобы Момо, Йоко и Нанао могли спокойно вылечить раненых, тоже ушел сражаться. И, судя по его молчаливой решимости, у него было, что обсудить с Канаме Тоусеном. Несколькими минутами позже, несмотря на протесты Хинамори, к этой битве подключился Хисаги, все еще чуть живой после атаки Айона, но от этого не менее решительный.

Чуть поодаль Мугурума Кенсей и Куна Маширо благополучно уничтожили Фуру, а теперь не менее благополучно избивали несчастного Вандервайса, который хоть и был до ужаса силен, поделать ничего не мог. Неспособность думать и анализировать делала свое дело, и бездумно кидающегося в бой Маджеру раз за разом вбивали лицом в крышу очередного здания. Впрочем, несмотря на старания бывших капитана и лейтенанта Девятого Отряда, слабеть или умирать тот не спешил. Казалось, все их удары ему, что с гуся вода.

На другой стороне города Ушода Хачиген, бывший лейтенант ныне расформированного Кидо Отряда, пытался при помощи барьеров и заклинаний справиться с Барраганом. Стоявшие неподалеку Омаэда и капитан Сой Фонг вмешиваться не спешили.

Прямо перед Айзеном, который, как и главнокомандующий, не торопился вступать в бой, скрестили мечи Гин и Хирако Шинджи и сейчас, мелькая то тут, то там, обменивались ударами.

От наблюдения за бесконечными ожесточенными схватками Йоко отвлек голос Изуру. Негромкий, едва слышный шепот, явно не предназначенный для чужих ушей.

— Можно спросить тебя кое о чем, Йоко?

Чуть вздрогнув, Накамура повернулась к нему, прекратив смотреть в пространство перед собой и отслеживать колебания духовной энергии всех присутствующих.

— Зачем ты здесь? — Изуру серьезно и пристально смотрел ей в глаза, словно пытался таким образом узнать ответ и без слов.

— Что за странный вопрос? — так же негромко, в тон ему, удивилась Йоко. — А зачем мы все здесь?

— Зачем мы все здесь, как раз понятно, — ответил он. — Мы пришли сражаться. Все мы. И Готэй 13, и арранкары. А зачем ты здесь? Ты пришла, чтобы просто спасти нас? От того монстра.

— Я…

Йоко, к своему ужасу, поняла, что не может назвать ни одной причины, по которой она явилась в Каракуру. Она не могла сказать, что пришла, чтобы сражаться на стороне Готэй 13, ибо это значило, что она должна будет поднять меч против Эспады. По этой же причине она не могла признаться, что она на стороне арранкаров. По сути, как ей говорил Соскэ, ей вообще не было необходимости приходить в мир живых на эту битву, которая благополучно прошла бы и без её участия.

Но Йоко все равно пришла. И даже не из беспокойства, нет. В Эспаде она была уверена: никто из арранкаров никого не убьет, и им хватит благоразумия отступить, если расклад будет не в их пользу. Каха Негасьон был у каждого из них, и, чтобы применить его, много времени не нужно.

Истинной же причиной, по которой Накамура была здесь и в которой не хотела признаваться даже самой себе, являлось любопытство, все больше и больше подогреваемое червячком сомнений, что так тщательно взращивал в её душе Соскэ. Каждый их разговор, каждое его слово, каждое действие. Йоко не хотела во все это верить и не верила, Айзен все же добился своего, и её твердая уверенность в итоге дала тонкую трещину.

„Ты можешь убеждать себя в моей неправоте сколько угодно, Накамура-кун“, — из раза в раз говорил Соскэ, загадочно улыбаясь. — „Но при этом задумайся, сколько раз я врал тебе“.

„Я покажу тебе, как сильно ты заблуждаешься насчет непогрешимости Общества душ и Готэй 13“, — голос Соскэ всегда был тих и доверителен, словно он делился с ней страшной тайной. — „Даже если ты ничего не хочешь знать, Накамура-кун. Я не могу позволить, чтобы ты и дальше жила в неведении“.