Тонкая грань (СИ)

— Теперь я уже ни в чем не уверена, — произнесла капитан, как-то резко остынув. — Но если до этого у меня еще были какие-то мысли и сомнения относительно твоей непричастности, то ты благополучно их развеяла. Даже ты должна понимать, что таких совпадений не бывает. Твоя излишняя осведомленность в вопросах, являющихся тайнами Общества душ, исключает всякие сомнения. Наоборот, теперь все встает на места. То, что Айзен сразу после твоего выпуска из Академии сделал тебя лейтенантом Пятого Отряда, то, что он забрал тебя в Уэко Мундо, то, что отпустил тогда в Общество душ, то, что Кодзухиро раскрыл перед тобой истинное «я», что Эспада подчинялась твоим приказам, то, что твоя реацу по приходу в мир живых стала идентичной реацу Айзена, а также наличие у тебя Хоугиоку. Здесь слишком много совпадений.

Слова звучали чересчур убедительно, и, чем дальше, тем явственнее становилась простая истина: женщина уже все решила и сейчас, несмотря на любые доводы Йоко, все равно поступит по-своему. И сама Йоко чертовски устала с ней спорить. Складывалось впечатление, что се это время она благополучно доказывала что-то стенке, а не живому человеку. Капитан словно её не слышала, продолжая гнуть свою линию и выдавая на редкость убедительные аргументы, которым Накамура не могла что-либо противопоставить. Скорее уж наоборот, Йоко чувствовала, что чем больше она говорит, тем больше Сой Фонг убеждается в своей правоте.

— Делайте со мной что хотите, — покачала головой Йоко, тяжело вздохнув. — Можете не верить мне на слово. Испытывайте, проверяйте. Делайте все, что сочтете нужным. Я уже не знаю, как мне вас убедить.

«Неужели ты решила сдаться, Накамура-кун?» — осведомился Соскэ, и Йоко не знала, что ему ответить. Она уже сама не знала, что чувствует. Не знала, что ей теперь делать. Разговор с Сой Фонг выпил из нее все силы, которых и без того было не слишком много. Накамура чувствовала себя полностью опустошенной, и сейчас её даже не слишком волновала своя дальнейшая судьба. Думается, даже если бы сейчас командующая онмицукидо объявила, что собирается её убить, Накамура просто пожелала бы ей удачи, и не думая сопротивляться.

Но капитан не стала делать что-то подобное. Она лишь одарила Йоко долгим изучающим взглядом и коротко произнесла:

— Будь по-твоему.

А потом развернулась и ушла из палаты, оставив Йоко в одиночестве смотреть ей вслед и терзаться самыми нехорошими предчувствиями. Поддавшись странному порыву, Накамура бросилась к двери, приложившись к ней ухом и пытаясь услышать хоть что-нибудь из того, что происходило снаружи. Ситуация, с самого начала не вызывающая у нее положительных эмоций, перестала нравиться окончательно. Становилось очевидно, насколько наивны и глупы были её надежды вернуться в Общество душ и жить дальше, словно ничего и не произошло. И было особенно обидно, что единственный шанс на осуществление этой мечты она сама благополучно профукала одним-единственным сгоряча сказанным словом.

И что теперь? Ясно, что про дальнейшую службу в Готэй 13 можно забыть. Хорошо, если ей вообще позволят остаться в Обществе душ, хотя в этом случае её наверняка бросят в Гнездо личинок гнить до конца её дней.

К своему удивлению, Йоко заметила, как апатия прошла, а на смену её пришло справедливое негодование от подобной несправедливости. Это плата за то, что она пыталась спасти своих друзей? За то, что велела Эспаде не сражаться всерьез, чтобы никто не пострадал? За то, что изо всех сил пыталась помочь и словом, и делом? За то, что они с Гином чудом остановили Айзена до прихода Куросаки? Но нет же, Сой Фонг предпочла смотреть на ситуацию лишь с одной стороны, не разбираясь в мотивах поступков Йоко. Даже не допуская мысли, что она, как и любой другой человек, могла просто по глупости допустить досадную ошибку, потянувшую за собой и все остальное. Человеческий фактор во внимание не принимался.

Закусив губу от накатившей обиды и досады, Накамура тряхнула головой и прислушалась. Благо, голоса были достаточно громкими, и идентифицировать их не составляло проблем.

— Вы все слышали, капитан Куроцучи? — спросила Сой Фонг.

— Разумеется, — негромкий голос, вечно полный какого-то нездорового предвкушения и интереса, несомненно принадлежал капитану Двенадцатого Отряда.

— Тогда я хочу, чтобы вы выбили из нее признание, — сказала женщина. — Можете использовать для этого любые методы, но мне нужно, чтобы она заговорила и рассказала все, что знает.

Йоко почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке. А при мысли, что её ожидает, хотелось забиться в дальний угол и скулить от отчаяния. Но она тут же отбросила эту мысль, покрепче стиснув зубы. Да черта с два! Черта с два она сломается! Тия была совершенно права тогда, в Каракуре. Не для того она тренировалась все эти годы, чтобы прятаться за чужие спины. И капитаны должны понять, что за всеми её поступками стояли веские причины. Они же не полные идиоты, в конце концов!